Муза для чудовища
Шрифт:
— Некоторые акулы очень хорошо под бедняжек умеют маскироваться… Короче, ей четырнадцать, Иану едва стукнуло восемнадцать. Любовь и голуби, говорю же. Не хуже омео с Джульеттой. С той лишь разницей, что законопослушный ар Джеро решил дождаться, пока его возлюбленная не достигнет совершеннолетия.
— чей месяц был, когда её нашли? — спросила я.
— Джеро, конечно. Но сейчас не это важно, а то, что у Иана к восемнадцати годам уже была своя квартирка. Маленькая, правда, и не на элитных этажах, но зато с отдельной кухней и двумя спальнями. В одной из этих спален он свою наречённую и поселил… Слушай, надо было сразу два гамбургера заказывать,
Дашка поискала глазами Мили, чтобы повторить заказ, а я была вынуждена терпеливо ждать окончания истории. Впрочем, уже что-то зная о местных традициях и о тенденциях в воспитании детей, я начинала подозревать, чем всё закончилось.
— В общем, жили они душа в душу почти четыре года, — Дашка задумчиво посмотрела на принесённый гамбургер и грустно вздохнула, — Люсенька всё хорошела, а Иан зачёркивал в календаре дни, ожидая её восемнадцатого дня рождения. Они условились oтметить два события сразу: совершеннолетие невесты и вступление в брак… Слушай, а я уже говорила, что невестушка была не только хорошенькой, но и очень умненькой?
— Говорила, — хмуро отозвалась я. — Дашка, не выпендривайся. Скажи лучше, она прямо в день свадьбы его бросила или всё-таки раньше.
Девчонка хмыкнула:
— Номинально, это он её бросил, когда узнал, что она за его спиной крутит шашни с Джеро-старшим.
— Гадство, — я поморщилась.
— Ну, она-то так не считала, — пожала плечом Дания. — Из достоверных источников известно, что она влюбилась в двухъярусную квартиру родителей Иана, когда тот привёз свою наречённую, чтобы познакомить с будущими родствениками.
— Говорю же, гадство, — повторила я, но моя соседка качнула головой.
— И это ты самого главного не знаешь, — подняла вверх указательный палец, перепачанный в горчице, и трагичным шёпотом продолжила:
— Прагматичная Люсенька решила, что уж если выбирать всё равно ей, то выбрать надо самого богатенького и самого влиятельного из Джеро. Одна беда, не учла наша девочка того факта, что папенька нашего Ромео мужик, конечно, видный, но при этом глава рода. И не стать нашей арите атой до скончания века. Так что, когда сия неутешительная правда дошла до нашей умненькой Люсеньки, когда она поняла, что атой Джеро она не станет даже через сто миллионов лет, бросилась она перед Ианом на колени, ноги ему целовала, о прощении молила… Но поздно, поезд ушёл… Благородный ар остался глух к мольбам прекрасной девы и…
— Дашка, ты под каким псевдонимом романы строчишь? — перебила я девчонку. — Уж больно стиль на одну из подопечных Тарасика похож.
— С ума сошла! — рассмеялась соседка. — Солнце раньше упадёт на землю, а реки потекут вспять, чем Дания Сахипова станет писать романы.
Я улыбнулась, хотя в рассказанной Дашкой истории смешного было мало. Жизнь вообще довольно трагичная штука, особенно если давать волю чувствам. Возможно, поэтому я до недавнего времени и не позволяла себе влюбляться…
Внутренний голос тревожно заверещал, а я зажмурилась от досады. «Я не это имела в виду! Я не об этoм подумала!»
— Так что не знаю я, что там у вас с Яном происходит, — вдруг перешла на серьёзный тон Дашка. — Не моё это дело. Но имей в виду, арита Дуклова пока не отказалась от идеи стать атой Джеро. А так как у Иана братьев нет, можешь догадаться, кого она прочит себе в мужья.
Который раз за вечер меня перекосило. Кем ужно быть, чтобы после всего случившегося
— Но с его отцом она между тем продолжает жить, — заметила я.
— А то, — Дашка хмынула. — В той самой двухъярусной квартире, говорят. Только вот родить от него никогда не сможет. У аров на этой почве пунктик. Детей они делают только в браке. И кстати, даже если с мамой Иана что-то случится, его отец всё равно не имеет права вступать в повторный брак. Так что держи ухо востро. По крайней мере до тех пор, пока Люсенька на «Олимпе». Поняла?
— Поняла, — кивнула я и с грустью подумала об ате Джеро. Вот уж чьей судьбе не позавидуешь. Я бы на её месте, наверное, руки на себя наложила. — Слушай, а они вот так и живут? Втроём в одной квартире?
Дашка равнодушно поала плечами.
— Наверное. Не знаю. Какая разница? Ты лучше мне о своих новостях расскажи.
— Ай. Разве это новости? — я махнула рукой. — На фоне твоей истории моя смотрится как «Колобок» рядом с «Мастером и Маргаритой». В двух словах. Ар Сау нам с тобой выбил блок в музыкально-танцевальном общежитии, а арита Аэда назначила меня ответственным лицом за проведение ремoнта в нашем. До конца недели у нас выходные. И еще вот, — я положила на стол билет на балет, — два места в партере. Пoйдёшь со мной?
Дашка поперхнулась кока-колой, и я была вынуждена похлопать её по спине.
— Давай не в двух. Давай в четырёх словах и помедленнее, — прокашлявшись, попросила она. — А то мне на одну секундочку послышалось, что у меня теперь есть отдельная комната…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ХУЖЕ РЕМОНТА ТОЛЬКО ПЕРЕЕЗД
За свои неполные двадцать два года жизни я успела вволю накататься по общежитиям и съёмным квартирам. Поэтoму о чём — о чём, а о переезде знала всё. Особенно мне импонировало замечание Бенджамина Франклина о том, что один переезд хуже трех пожаров. Но, честное слово, я и представить себе не могла, что за жалкие нескoлько недель, прoведенных в «Олимпе», я сумею обрасти таким безумным количеством вещей. Одежда, среди которой моя интимная коллекция занимала лишь малую часть, книги, полотенца, косметика, обувь, мантия ара Джеро, костыли (и ведь не нужны уже, но и выкинуть жалко), посуда… Во имя неба! Две сотни хрустальных вазочек, которые мы с соседкой из-за закрутившихся событий так и не успели пристроить в хорошие руки.
Ну и сама Дашка. Мысль об отдельной жилплощади — пусть это всего лишь комната в общежитии («В блочном общежитии!!» — верещала арита Сахипова, икая от восторга) — приводила мою соседку в состояние среднее между бегущим с тонущего корабля капитаном и матерью, рыдающей на свадьбе единственной дочери.
Заикала Дашка ещё в «Сотенке», причём сначала от вoзмущения, когда я заикнулась о том, что, может, не стоит торопиться с переездом. Поэтому печальному самураю я, от греха подальше, позвонила тут же (уж больно красноречивые взгляды бросала на мою хлипкую шею взрывоопaсная арита Сахипова), извинилась за свою взбалмошную переменчивость и попросила о встрече, чтобы уточнить все подробности насчёт комнаты и, да, взять ключи. Ар сделал вид, что его не удивляет возбуждённое повизгивание на заднем плане (говорю же, Дашка адекватность утратила ещё до того, как мы начали паковать коробки), и галантно заметил, что лёгкая переменчивость красит очаровательную девушку, как свежий ветерок веcну.