Муза для чудовища
Шрифт:
— Иан!..
— Хорошо, потерплю до понедельника, — покладисто согласился он. — Ты даже представить себе не можешь, насколько я терпеливый. Я тебе покажу. Потом.
И посмотрел на меня так, что у меня внутренности вмиг расплавились, словно были сделаны из воска, а кожа едва не обуглилась от смущающего зноя, опалившего лицо.
— Серую и коричневую сумку возьми. Ладо? — просипела я и ещё больше покраснела из-за того, как неприлично и надорванно прозвучал мой голос.
— И расный рюкзак, —
Ар Джеро притушил огонь в глазах — чёрных и глубоких, как безлунная ночь, — осторожно опустив ресницы, а уже секунду спустя посмотрел на меня насмешливым, небесно-синим взглядом, тряхнул русой челкой и потребовал:
— Агата, с тебя ужин. Данька, дорогу показывай.
Я немножко посопела и, схватив коробку с надписью «Кухня», поторопилась за соседкой и… своим парнем? мужчиной? Божечки. Неужели у меня появился человек, которого хотелось называть своим, которому хотелось готовить, которого хотелось — очень-очень! — целовать.
Я семенила за Ианом, рассматривая небрежно закинутый на плечо ромашковый рюкзак, и пыталась вспомнить, что у нас с Дашкой есть из продуктов и все ли необходимые для готовки вилки да кастрюльки лежат именно в этой коробке. От размышлений меня отвлекли девчата из девятьсот первой комнаты.
— Агашка, а что делать с мебелью? У нас вся мебель своя, не казенная. Во времянку её не всунуть.
Я тяжело вздохнула, бросила последний взгляд на широкую спину со смешным девчачьим рюкзачком и поставила коробку на пол.
— Своя? Ну, вы и буржуйки…
— Мне папа на день рождения диван подарил, — извиняющимся голосом пояснила, кажется, Лилит.
— И комод тоже. И телевизор, — поддакнула её соседка и почему-то покраснела. Показательно так покраснела, и я подумала, что папа тут совершенно не при чём. Не в правилах олимпийских пап поддерживать cвоих чад. Олимпийские родители мне пока древнюю Спарту напоминали. Выживет — отлично. Издохнет по пути? Что ж, слабаки нам не нужны.
— Да мне всё равно, в принципе, — пожала я плечами и, потерев переносицу, предложила:
— А может, сделаем из вашей комнаты камеру хранения для габаритных вещей?
Лилит нахмурилась, а Сани — я всё-таки вспомнила, как зовут вторую девчонку! — обиженно задрожала подбородком:
— Как камеру хранения? — всхлипнула она. — А ремонт? Нашу комнату что же, ремонтировать не будут?
— Ну, почему не будут? — пробормотала я. — Будут… Мы потом вещи куда-нибудь ещё перенесём.
— А давай из вашей комнаты сделаем камеру, — ехидным голосом предложила Лилит. — Ты же у нас ответственная…
Я смерила девчонку долгим взглядом и мысленно чертыхнулась. Этот типаж мне был знаком. Неприятный типаж самоуверенной, избалованной — в данном случае, жгучей брюнетки, но цвет
— Да мне вообще на ваше общежитие плевать! — ласково произнесла я. — Честное слово. Думаешь, мне нужна эта нервотрепка? Да ну всё на… Я прямо сейчас позвоню Ио и скажу, что не нужен нам ремонт, что всех устраивает этот сарай.
Девчата засопели и насупились, а мне ни на секунду не стало стыдно за панибратское «Ио». Мало того, я продолжила:
— Слушайте! А может, и в самом деле так сделать? Ну его, этот ремонт! Жили же вы как-то в этом дерьме… сколько лет? Лиля? Ты, кажется, тут почти три?
— Три, — проворчала Лилит и опустила глаза. — Мой наречённый сказал, что поженимся мы только после того, как он хотя бы до пятидесятого ранга дослужится…
Её наречённый волновал меня примерно так же, как и таинственный папа, даритель диванов и комодов, поэтому я покрутила носом и пропела:
— Три го-ода. А я за три недели решила вопрос с дырявыми окнами, отсутствием горячей воды и одним унитазом на этаж.
— Ещё не решила, — буркнула Сани после целой минуты молчания. — Но я поняла твой посыл. Делай из нашей комнаты хранилище. И… И мой номер запиши. Если вдруг понадобится помощь…
Лилит, помоpщившись, протянула мне свою визитку.
— Прости, наверное, мы кажемся тебе неблагодарными свиньями. Может быть, мы такие и есть. Проcто у нас не принято… Это же всё, — она широким жестом обвела холл, посреди которого мы стояли, — не своё. Чужое. Так чего ради?..
Заправила прядь волос за ухо, вздохнула и повторила:
— Прости.
Я записала на карточке Лилит номер Сани, запихнула визитку в задний карман джинсов и, подхватив кухонную коробку, поспешила вслед за Дашкой и Ианом, недоумевая, что же их задержало. По моим расчётам они уже должны были вернуться за второй партией вeщей.
Причина задержки обнаружилась, как только я вошла в блок, который нам добыл ар Кай Сау. Если честно, то даже за минуту до этого, когда до меня долетело недoверчивое:
— Что значит, они здесь живут?
А следом раздраженное, Дашкино:
— Я-ан! В другой комнате! И воoбще, не понимаю, что тебя забрало-то так?
— Действительно, — я вошла с коробкой наперевес и насмешливо глянула на своего, наверное, мужчину. — Что происходит? Ты видел, сколько у нас с Дашкой вещей? Я надеялась, что мы с переездом уже сегодня закончим.
Ар Джеро сердито вырвал из моих рук коробку и проворчал:
— Закончим. Но только тебе решать, кто будет жить в этом блоке, а кто в моей второй квартире, гата.
Я пару раз хлопнула ресницами, пытаясь усвоить информацию, но усваиваться она никак не хотела, и Иан это, по всей вероятности, понял раньше меня.