Муза для чудовища

Ли Марина

Желающих подключиться к ремонтным работам, как я уже сказала, было немало, аж тридцать два человека. И когда Дашка, тоскливо перебирая заявки — все предложения были совершенно восхитительны, и выбрать какое-то одно просто не представлялось возможным, — заметила, что хоть всех, мол, бери, как раз каждому по четыре комнаты, меня и осенило:

— Надо конкурс устроить! Пусть каждый из участников отремонтирует по комнате…

— За свой счёт! — проявила азиатскую хитрость арита Сахипова, а я, усмехнувшись, покачала головой и продолжила:

—… за счет оргаизатора ремонта. А компетентное жюри, — где я возьму

компетентное жюри, я не знала, но была уверена, что по ходу дела что-нибудь обязательно придумается, — выберет лучшего, кому и достанется ремонт всего остального… Кстати, там тоже можно будет розыгрыш устроить. Кому-то отдать коридор, а кому-то кухню и душевые.

Дашка ахнула и, зашелестев бумагами, взмолилась:

— Вот! Вот ему давай душевые отдадим! Он предлагает обустроить душевые сауной и миниатюрным бассейном…

— Ио Аэда мне голову оторвёт, — мягко возразила я. — Просили же, без мрамора и золотых унитазов.

Дашка грустно покивала головой, но я по глазам видела, что от идеи с бассейном она пока отказываться не планирует. После того, как Иан сводил нас с соседкой на арри Поттера, беднягу просто заклинило на бассейнах. И я не могла её в этом винить. В своей прежней жизни, еще до «Олимпа», мне приходилось сталкиваться с очень богатыми людьми, которые за один ужин тратили больше денег, чем я за месяц. Но тогда это не воспринималось так… так остро. Так болезненно… Не знaю, может быть, всё дело в пространственном ограничении. Один миллионер в масштабах целого огромного мира вообще не смотрелся на фоне термального бассейна в квартале для местной элиты.

Кроме всего прочего я продолжала работать в «Эротике». Теперь, когда с повышением ранга изменилось и жалование, на жизнь я стала смотреть гораздо веселее, и необходимость немедленно раскрыть карты и признаться всем, КАК именно я могу работать, временно отпала. Но это ни коим образом не касалось желания найти и прижать к ногтю ара Ингвара Эрато, который полностью ушёл в подпольe. В отделе поговаривали, что это я его так затра… то есть, залюбила, конечно… что он даже на работу забил и вот уже почти три недели выполняет все свои обязанности офлайн. Будь я на месте аты Аэды, я бы такого работничка уволила бы к чёртовой бабушке…

— Не уволила бы, — фыркал Иан, который взял за правило каждый день заваливаться ко мне в кабинет с коробками, полными вкуснейшей азиатской еды, — он же сын её. Я на тебя посмотрю, когда сама мамой станешь…

— Вот ещё! — возмущалась я. То ли из-за того, что ар сомневался в моей принципиальности, то ли из-за слов о моём будущем материнстве.

Джеро вообще теперь смущал меня крайне регулярно и не только на ежедневных обедах. К примеру, вечер пятницы и субботы мы с Дашкой провели в том самом термальном бассейне, на берегу которого (и слова-то другого не подберёшь!) мы смотрели первую серию Поттериады. Кстати, плавали мы под вторую и под третью части фильма. А в воскресенье Иан потащил нас на каток, где, как выяснилось, должна была состояться какая-то там игра какого-то хоккейного турнира. И ар Джеро был вратарём одной из команд. Дашка голос сорвала, болея за него, и потому, когда утром первого мая Иан позвонил в двери своей, но временно нашей квартиры, соседка сипела и свистела как старое радио, но даже oтсутствие голоса не помешало ей издать невыносимо противный, но при этом

совершенно радостный звук, когда ар сообщил ей, что сегодня вечеpом они отправляются на прогулку.

— Оформи на всякий случай четверг и пятницу за свой счёт, — посоветовал он. — Или бoльной скажись. Я-то думаю, что мы к утру вернёмся, но лучше не рискoвать…

Я сразу заулыбалась, услышав новость, а потом, когда Дашка ускакала к себе в комнату, расстроенно поджала губы и посмотрела на Иана прокурорским взглядом.

— Сегодня? Блин… мы же сегодня на балет собирались… — и вздохнула, прекрасно понимая, что балет в «Олимпе» ни в какое сравнение не идёт с возможностью прогуляться по ночным улицам Города. Даже если эта прогулка всего лишь до кладбища и обратно.

— Ну, прости, — Иан с виноватым видом взлохматил волосы. — Придется тебе одной… Или, к примеру, одного из близнецов возьми…

Я чуть сознание не потеряла от такой щедрости, но ар Джеро тут же уточнил:

— Табо, кажется… Я слышал, у него после переезда большие перемены в личой жизни произошли… — и мне сразу полегчало. Можно сказать, гармония вернулась в мир…

— Вижу, до тебя уже тоже дошли слухи… — хмыкнула я, намекая на то, что ар Табо Эйгу теперь встречается с одной из тех самых музыкантш, неприветливых зазнаек, как их Дашка называла, и что там всё очень-очень серьёзно. Камо даже вчера шепнул по секрету, что дело пахнет традиционным браком. Вот, кстати. Ещё один вопрос, ответ на который надо в архиве поискать, если я когда-нибудь до него доберусь, потому что времени катастрофически не хватало ни на что.

— О чём задумалась?

— О том, что, раз так получилось, и вовсе не пойду на балет. А что? Отдохну, книжку почитаю…

— Неужели на работе не начиталась, — засмеялся Иан, а я уточнила:

— Хорошую книгу! — и легонько шлёпнула его ладонью по плечу, а потом всё же спросила о том, что не давало мне покоя с того момента, как ар согласился устроить прогулку для моей соседки, или даже еще раньше, когда мне только сообщили о том, что в ближайшие несколько лет я пределов «Олимпа» не покину.

Я чувствовала себя так, словно меня под домашний арест посадили, словно наказывают за что-то, а я думаю-думаю, за что же, да всё понять никак не могу, не чувствую за cобой вины. И прямо плакать хочется от обиды! де справедливость? ры шастают в Город, когда захотят, ата Аэда, по слухам, и вовсе живёт «среди людей», музы в силу своей специфики там проводят больше половины своей жизни, а вот теперь и Дашка, пусть и нелегально, но всё-таки тоже побывает снаружи.

И только я одна вынуждена сидеть тут. Запертая. Будто прокажённая.

— Почему меня не выпускают из «Олимпа»? Хотя бы погулять. По магазинам прoйтись…

— Ты хочешь что-то конкретное? — всполошился Иан. — Ты только скажи, и я…

— Иан! — негромко воскликнула я и оглянулась на дверь в коридор: не хватало ещё чтобы Дашка услышала, что я с её обожаемым Янчиком на повышенных тонах разговариваю, тем более после известий о том, что он её на прогулку ведёт. — Не в этом же дело! — прошептала, понизив голос. — Не в том, что в городе эклеры вкуснее, а сумочки дешевле. Я просто хочу выйти отсюда, понимаешь? Не сбежать, даже не вернуться к прежней жизни. Просто иметь возможность ходить, где хочется и когда хочется. Я ведь не заключённая!