Муза
Шрифт:
Я киваю, но я смотрю на него, потрясенный им - его физическим телом, его сердцем и его душой, и эти три самых подлых и прекрасных слова едва не срываются с моих губ...
Потом появляется ассистент или кто-то еще, чтобы сказать Коулу, что пора идти в галерею, и я проглатываю их.
Выставка, конечно же, имеет оглушительный успех и является предвестником того, что будет происходить до конца тура. Мир искусства смотрит на работы Коула так же, как он смотрит на Ван Гога.
Вернувшись
Возможно, если бы я был острее, менее глупым, менее наивным, думая, что заслуживаю какого-то счастливого конца, все могло бы быть иначе.
Но, как это всегда бывает, к тому времени, когда я осознаю весь ужас своей ошибки, уже слишком поздно.
Париж
Несмотря на мою несчастную гибель здесь двести пятьдесят лет назад, Париж по-прежнему остается одним из самых красивых городов мира, и мы останавливаемся в одном из его самых красивых отелей - Le Bristol, бывшем доме Жозефины Бейкер и американского писателя Холдена Пэриша. Но пребывание в этом городе действует на меня немного зловеще. С момента нашего приезда я чувствую себя нервным и напряженным.
Доброта и внимание Коула делают это более чем терпимым. Его не трогает хаос шоу, но каждое утро он встает в четыре утра, чтобы рисовать, как будто он мчится наперегонки с тиканьем часов, которые слышит только он. Наше время вместе разбито на интервью, встречи и нескончаемый поток ассистентов, но когда мы вместе, есть только он и я.
На третий день нашего пребывания в городе у Коула интервью для Paris Match перед выставкой в галерее.
"Если тебе все равно", - говорю я, - "я собираюсь прогуляться и, возможно, сделать несколько покупок".
"Становится скучно, не так ли?" с ухмылкой спрашивает Коул, сидя на диване в гостиной нашего номера.
"Они все задают один и тот же скучный вопрос - где ты черпаешь вдохновение?" Я деликатно фыркнул. "Я, очевидно".
"Очевидно". Коул встает и берет меня за лацканы пиджака, чтобы поцеловать. "Сегодня позже придут люди из агентства. Я не знаю, кто - я не могу уследить за всеми". Его выражение лица тает в беспокойстве. "С тобой там все будет в порядке? Я знаю, что это было нелегко для тебя".
"Я буду в порядке", - говорю я. "Готов встретиться лицом к лицу со своими демонами".
Какая ирония.
Я возвращаюсь через несколько часов, побродив по старинному книжному магазину и прогулявшись вдоль Сены. В номере люкс я слышу голоса - мужские и женские. Я вхожу в салон, и каждая часть меня замирает. Мгновенное окаменение, за исключением сердца, которое с медленным стуком ударяется о мою грудь, а затем уносится
Коул опирается на руку дивана. На диване сидят пожилой мужчина, возможно, лет шестидесяти, и блондинка лет тридцати в повязке на глазу. Еще одна женщина стоит у окна, но все они размыты и нечетки, потому что в кресле напротив дивана сидит Арманд де Виллетт.
Я моргаю, уверенный, что случайно перешел в другое время, пока женщина у окна не поворачивается, и я вижу, что это Эйшет. Она в своем человеческом обличье - то есть, поразительно великолепна в красочном платье, ее волосы собраны на голове и сверкают крошечными драгоценными камнями.
Но мой взгляд остановился на Арманде. Он старше, чем я знал его в жизни - возможно, ему около сорока лет, одет в современную одежду, но в остальном все то же самое. Он одаривает меня отвратительно самодовольной улыбкой и шевелит пальцами. Мой шок проходит, и я вижу, что женщина с повязкой на глазу - Жанна де ла Мотт, а пожилой джентльмен, сидящий рядом с ней, - чертов кардинал Роан.
Что это за безумие?
Коул улыбается, увидев меня, и сразу же подходит.
"Эй, ты в порядке?" - спрашивает он, его улыбка сходит на нет при виде моего потрясенного выражения лица.
"Нет. Да. Я в порядке".
"Коул", - говорит Эйшет из окна. "Пожалуйста, познакомь нас со своим другом".
"Больше промышленников", - пробормотал Коул с укором и улыбкой, а затем повел меня за руку в логово демонов. "Это Эйшет", - говорит он. Он указывает на Жанну. "А это Дэва, это Зерин..." Роан кивает. Наконец, Коул жестом указывает на Арманда. "А это Пиккол".
"Пожалуйста", - говорит Арманд. "Зовите меня Пико".
У меня уходит все мое самообладание. "Очень приятно. Но если вы меня извините, я понял, что оставил свои посылки у консьержа и должен их проверить".
Меньше всего мне хочется оставлять Коула в лапах этих демонов, но я должен взять себя в руки. От этого зависит моя жизнь.
Я успеваю сделать несколько шагов по коридору, прежде чем слышу шаги позади себя.
"Убегаешь так скоро?" окликает Эйшет.
Я поворачиваюсь к ней, маскируя свою панику под гнев. "Эйшет", - грубо огрызаюсь я. "Что привело тебя сюда?"
Ее платье из желто-красного шелка, золотые украшения украшают руки, уши и шею. Ее темные глаза, как всегда проницательные, смотрят прямо на меня.
"Я подумала, что будет весело снова собрать банду вместе. Мы же в Париже, в конце концов".
"Но Арманд? Почему он?"
"Астарот был одним из наших величайших коллекционеров душ до своей безвременной кончины", - говорит она. "После того, как он собрал тебя, он искал остальных твоих соратников из твоей маленькой шалости с бедной, милой Антуанеттой".