Муза

Скотт Эмма

"Как дела?" спросил Коул, когда мы проходили через роскошно обставленную гостиную. "Если это слишком тяжело, мы можем уйти".

"Он как-то одновременно и более, и менее современный, чем когда я в нем жил", - сказал я. "Странное чувство, когда видишь, что твой дом превратился в музей. Хотя на самом деле это был мой дом недолго, и он никогда не был похож на музей".

Мы прошли в Длинную галерею, уставленную картинами - большинство из них были написаны в эпоху Тюдоров. Но в конце был раздел,

посвященный предыдущим владельцам.

Когда мы подошли к портретам моей семьи, рука Коула в моей руке сжалась, а затем он задохнулся и отступил на шаг. "Святое дерьмо..."

Портрет моего отца висел рядом с портретом моей матери, затем портрет моей старшей сестры Джейн... а потом был я.

Мой портрет Коула, сделанный за те драгоценные месяцы, что мы были вместе до турне и демонов, разлучивших нас, висел вместе с остальными. В конце концов, я была не изгнан.

Я посмотрел на табличку под ним.

Амброзиус Эдвард Мид-Финч, 1762-1786 гг.

"Художник неизвестен", - с усмешкой сказал Коул. "По крайней мере, это они сделали правильно. Но я этого не понимаю. Холст, краски... все это не современно". Его взгляд метнулся ко мне. "О, детка, ты в порядке?"

Слезы затуманили мое зрение. "Я думал, что никогда больше не увижу этого. Я думал, что твоя работа... она погибла в огне". Я улыбнулся. "Последний подарок от нашего ангела-хранителя".

"Пойдем", - сказал Коул, спустя мгновение. "Давай подышим воздухом."

Я неопределенно кивнул, и мы вышли во двор. Мы сели на бетонную скамейку перед искусно сделанным фонтаном.

"Ты сделал это", - сказал я Коулу. "Ты вернул мне мою жизнь. Обе. Первую, все эти годы назад, и теперь эту".

"Я не сделал ничего такого, чего бы ты не сделал для меня тысячу раз, Амбри".

Его улыбка была очаровательной и красивой, но я должен была заставить его понять.

Я опустился на одно колено и потянулся в карман пальто за коробкой, которую носил с собой весь день.

Глаза Коула расширились. "Что ты делаешь?"

"Я собирался сделать с твоими учениками что-то очаровательное и обаятельное, как в том комедийном американском фильме? Знакомство с "Факерами"?"

"Факеры", - туманно сказал он. "Это "Знакомство с Факерами", продолжение..."

"Но это потребовало бы всевозможного планирования, а я не мог больше ждать. Я не мог ждать больше ни секунды".

Я открыл коробку, чтобы показать маленькую, но широкую полоску платины, заправленную в синий бархат. Я глубоко вдохнул, осознавая, что небольшая толпа собралась, чтобы наблюдать за происходящим на почтительном расстоянии.

"Коул Мэтисон, я люблю тебя. Я люблю каждую

чертову мелочь в тебе. Я люблю маленькую жилку под твоим левым глазом, которая проступает, когда ты злишься, а это почти никогда не бывает. Даже когда я веду себя как болван, что бывает часто. Я люблю свое отражение в твоих прекрасных темных глазах. Мне нравится, как ты видишь меня. Как будто меня достаточно, такой, какой я есть. Я никогда не был ни с кем, кто заставил бы меня чувствовать себя так, и это настоящее счастье. Я хочу провести остаток своей жизни, отдавая его тебе, если смогу. Ты выйдешь за меня замуж?"

Глаза Коула были полны слез. Толпа ждала с затаенным дыханием. Мое сердце тоже словно остановилось и не запустится, пока он не скажет "да".

"Да", - сказал Коул, сначала шепотом, а потом все громче. "Да, Амбри. Я женюсь на тебе. Но ты уже даешь мне все счастье, которого я только могу пожелать. Тебе не нужно стараться".

Он поднял меня на ноги, и мы поцеловались, улыбаясь сквозь слезы. Небольшая толпа разразилась аплодисментами и поздравлениями.

Я достал кольцо из коробочки, нервничая больше, чем когда-либо.

"Оно с гравировкой". Я показал ему нижнюю сторону, где мелким шрифтом было написано "Всегда и навсегда". "И оно идет сюда". Я надел кольцо на мизинец его правой руки.

Коул недоверчиво посмотрел на кольцо, а потом на меня.

Мое лицо стало горячим. "Я знаю, что оно довольно простое, но наши обручальные кольца могут быть немного более яркими, и..."

"Оно идеально", - сказал Коул, когда я сел с ним на скамейку. "Откуда ты знаешь?"

"Как я узнал что?"

Он огляделся вокруг, затем сунул руку в карман и достал свою собственную коробку.

Мое сердце упало, и наступила моя очередь заливать глаза слезами. "Нет..."

"Я не хочу омрачать твое предложение", - сказал Коул. "Это было самое прекрасное, что я когда-либо слышал. Но у тебя должно быть и это".

Он открыл его, чтобы показать золотой браслет, тоже широкий и маленький. Слишком маленький для любого пальца, кроме одного.

"На ней тоже есть гравировка", - сказал он со слезливым смехом. "Спорим, ты не сможешь угадать, что там написано".

У меня вырвался полувсхлип, полусмех. "Наш ангел все еще шепчет нам на ушко. Она нахалка, не так ли?".

Коул надел кольцо на мизинец моей правой руки, затем взял мое лицо в свои руки. "Я буду любить тебя вечно, Амбри".

Он поцеловал меня, и я поцеловал его в ответ со всей любовью, которая была в моей человеческой душе и которая была бесконечно сильнее любой тьмы. И в этот миг я понял, что мое долгое изгнание закончилось и что мое сердце наконец-то вернулось домой.