Музей боевых искусств
Шрифт:
Я сразу ухватился за этот снимок.
— Все, беру! — сказал я хозяйке дома. — Если вы, конечно, не против…
Лена безразлично махнула рукой.
— Забирайте, мне все равно. Можете даже не возвращать. А то кто альбом ни смотрит, сразу на Оксанку западает, и мои фотографии уже блеклыми кажутся. Вот и у вас тоже глаза загорелись… — подзадорила меня девица.
Я решил, что наступил как раз подходящий момент, чтобы перейти к выяснению главного вопроса, за чем, собственно, я сюда и пришел.
— Ну почему же, я с удовольствием
Девушка не возражала, я пододвинул к себе фотоальбом и стал листать его. Сидели мы так, голова к голове, минут десять. Я переворачивал страницы, а Лена изредка комментировала те или иные снимки. Ей наверняка было интересно вспомнить детство, юность, ну и более зрелые годы, учитывая, что ей сейчас, как и Оксане, двадцать семь лет. Я старался выглядеть не очень скучным, ну а уж когда пошли страницы со школьными фотографиями, действительно почувствовал неподдельный интерес.
Наконец дошли до школьной виньетки. «Выпускники средней школы № 22» — гласила витиеватая надпись на большущей фотографии. Я повернул альбом, чтобы виньетка предстала перед моими глазами так, как задумал свою работу для просмотра фотограф, и быстро пробежал глазами по овальным портретам празднично одетых учеников и фамилиям под снимками. Этих нескольких секунд, которые я якобы с деланым безразличием разглядывал виньетку, мне хватило для того, чтобы увидеть то, что я собирался увидеть, а также запомнить. Остальные фотографии меня уже не интересовали. Поэтому я, сидя как на иголках, стараясь не очень торопиться, долистал альбом и поднялся.
— Все, Лена, спасибо вам большое, до свидания.
— А-а… фотография? — недоуменно сказала девушка, увидев, что я забыл на столе снимок Оксаны.
— Ах да! — спохватился я, на этот раз ничуть не играя, так как действительно забыл про фотографию, взял ее и сунул в нагрудный карман рубашки. — Проводите?
— Да, запру за вами калитку.
Оставив на столе альбом, хозяйка дома встала со скамейки и пошла рядом со мной к воротам.
Перед тем как выйти на улицу, я задержался и обернулся к девушке.
— Лена, в прошлый раз, когда мы виделись, вы сказали, что мы с Оксаной добираемся до ее дому дальней дорогой. А что, есть ближняя?
Хозяйка дома посмотрела на меня так, как смотрят на прохожего, который спрашивает у другого прохожего, как удобнее перейти с одной стороны тротуара на другую.
— Да вон, по центральной улице пройдете, следующая улица и будет Оксаны.
Я ничуть не смутился и задал второй, наверняка не менее дурацкий, на взгляд Лены, вопрос:
— А с этой стороны какие по счету ворота Оксаны? А то в прошлый раз мы с ней вокруг шли; боюсь, отсюда я не сориентируюсь и не сразу отыщу ее дом.
Девушка усмехнулась:
— Ну, вы прямо как из тундры приехали… Третий дом у нее слева.
Я растянул в улыбке рот от уха до уха.
— Спасибо, сам найду, — с этими словами я переступил порог калитки и быстро зашагал к центральной дороге.
Уставшая ждать меня у касс Аэрофлота, Дашка уже прогуливалась вдоль них по тротуару. Завидев меня, она двинулась навстречу.
— Ну, узнали, что хотели? — спросила моя подруга, когда мы сблизились.
С довольным видом я подмигнул:
— Узнал.
— Расскажете? — В глазах девицы было любопытство.
— Непременно, но… чуть позже. У меня есть еще одно дельце. У тебя номера телефона рыжего майора нет случайно?
— Есть! — Дашка округлила глаза. — Вы хотите ему позвонить?
— Да нет, просто хочу посмотреть, как его номер на бумаге смотрится… Конечно, позвонить хочу, чего бы тогда спрашивал? Давай сюда!.. — И я полез в карман за сотовым телефоном.
Дашка стала ковыряться в сумочке.
— Сейчас, сейчас, — пробормотала она, вытаскивая то одну бумажку, то другую, то визитную карточку. — Я где-то записывала, когда майор меня к себе вызывал…
— Вообще-то, записную книжку иметь положено, — пробрюзжал я, отходя под дерево в тень. Поиски номера телефона наверняка продлятся долго. У девицы не сумочка, а корзина для бумаг.
Наконец Дашка отыскала то, что нужно. Набрав записанный на клочке бумажки номер на мобильнике, я дождался, когда на другом конце телефонной цепочки откликнется хозяин убогого кабинета РОВД, и, прокашлявшись, произнес:
— Привет, майор!
Рыжий милиционер не сразу понял, кто звонит, и недовольно спросил:
— Кто это?
Я решил немного поинтриговать:
— Тот, с кем ты больше всего на свете хотел бы повстречаться.
— Не говорите загадками, — буркнул Джованни. — Или назовитесь, или я положу трубку.
— Ну, Игорь я, Гладышев! — сказал я с не меньшим пафосом, чем представился бы на моем месте знаменитый Ленька Пантелеев.
— Что?! — Рыжая обезьяна потеряла дар речи. Несколько мгновений в трубке слышались булькающие звуки, очевидно, Самохвалов хватал ртом воздух, потом хлопок закрывшейся челюсти, и наконец, словно громовой раскат грома, прозвучал голос майора: — Ты!.. Ты!.. Урод! Ты еще смеешь мне звонить, после того что натворил?!. Да я!..
— Если ты не прекратишь истерику, — сказал я холодно, — то я положу трубку. Ты не хочешь со мной поговорить?
— Хочу, — тут же спокойным тоном откликнулся майор, очевидно, сообразив, что было бы глупо прерывать связь с коварным преступником, которого разыскиваешь, и принялся меня увещевать: — Игорь, неужели ты не понимаешь, что усугубляешь свое и без того незавидное положение? Это ж глупо, ей-богу, бегать от правосудия. Не такой уж ты матерый преступник. Тебя все равно поймают, это вопрос времени. Давай встретимся, поговорим…