Музей разочарований
Шрифт:
Он всего лишь хотел завязать разговор и быть вежливым. Мне стало жарко, с одной стороны захотелось встать и закричать: «Я не умею общаться с парнями! Позор мне!», а затем убежать так далеко, как только возможно, например, на исследовательскую станцию на Южном или Северном полюсе (всё время путаю, на котором из них есть пингвины), где я больше никогда в жизни ни с кем не заговорю. А с другой — отмотать время на минуту назад, к тому моменту, когда я еще не открыла рот, когда я еще не знала, что этот парень
— Иногда я говорю слишком много... — начала я оправдываться, но в этот момент Черисс, которая входила в десятку наименее приятных для меня людей (в этом списке также диктаторы и организаторы собачьих боёв), воскликнула:
— Боже мой, Китс!
Красивый парень — как выяснилось, по имени Китс — покраснел и изогнул бровь.
— Привет, Черисс. А я всё думал, увижу тебя или нет.
Он подтянул рукава пиджака и наклонился, подставляя Черисс щёку для поцелуя. Я увидела красно-белый полосатый носок, выглянувший из-под его брюк. Второй был тёмно-синий с изображением жирафа.
Черисс залилась румянцем и поправила волосы, накручивая на палец очаровательное золотое ожерелье. Она наклонилась к Одри, не давая мне возможности сказать хоть что-то.
— Од, это тот самый парень, о котором я тебе говорила. Наши отцы знают друг друга целую вечность!
— Ух ты, так долго, — вежливо пробормотала Одри и виновато мне улыбнулась.
Я пожала плечами и уставилась в свою тетрадь.
— Я знаю Китса чуть ли не с пеленок, — продолжила Черисс, кокетливо улыбаясь.
Стало очень обидно. Даже если бы я не опозорилась со злосчастным монологом про «Хранителей», прекрасные волосы Черисс и ее блестящие разговорные навыки не оставили бы мне никакого шанса.
— Китс, это моя лучшая подружка Одри, — указала она на нее.
Я хотела сказать, что Одри моя лучшая подруга, но вспомнила, что мне не семь лет, и молча продолжила наблюдать за представлением.
— Рад познакомиться. — Китс потянулся через проход, чтобы по-джентельменски вежливо пожать руку Одри.
— Взаимно. — Они обменялись рукопожатием, и я в который раз пожалела, что не могу также непринужденно разговаривать с парнями.
— А этот высокий сексуальный красавчик, — Черисс указала на Эф, — наш друг Эф.
Высокий сексуальный красавчик?! Кто так говорит?
— Здорово, чувак. — Эф оторвался от рисунка, кивнул Китсу и продолжил творить.
Закончив с представлениями, Черисс улыбнулась, а на меня навалилось знакомое чувство смущения и отчужденности одновременно, которое я испытывала всякий раз, когда Черисс давала понять, что терпит меня только потому, что со мной дружит Одри. Почему меня должно заботить, что думает Черисс? Мне же всё равно, да?
Я покраснела и словно сжалась в комок, потому что в компании симпатичного парня было унизительно оставаться незамеченной.
— Китс, познакомься с моей подругой Пенелопой. — Одри коснулась его руки и жестом указала на меня.
В эту самую секунду я готова была причислить Одри к лику святых старшей школы.
Черисс бросила на меня презрительный взгляд, но сделала это так быстро, что только я это и успела заметить.
— Мы уже знакомы, — натянуто улыбнулась я.
Одри вопросительно посмотрела на меня, как бы говоря: «Что это значит?», а Китс не отводил взгляд. Моё сердце затрепетало, как будто проснувшись от заколдованного сна. Он начал что-то говорить (может быть, ещё не всё потеряно?), но Черисс его перебила:
— Какие у тебя уроки? Ты ведь в классе с углубленной программой?
Его глаза задержались на мне еще на секунду, затем он с сожалением повернулся к Черисс.
— Химия у Кэролл.
— У меня она тоже ведет, — начала было я говорить, но Черисс театрально вскрикнула:
— Она же сумасшедшая! Одри, она ведь вела у вас уроки в прошлом году?
Я откинулась на спинку стула, пока Одри рассказывала о том, как в прошлом году Кэролл со слезами выбежала из класса, потому что кто-то спел «Tiny Bubbles» на уроке во время эксперимента.
Кто-то легонько толкнул меня локтем в бок.
— Нравится? — спросил Эф, кладя блокнот мне на колени и убирая волосы за ухо.
Он нарисовал себя, долговязого и нескладного, с чёлкой, закрывающей глаза, с длинными волосами до подбородка и со скучающим выражением лица, и подписал: «Привет! Я высокий сексуальный красавчик».
В самом низу был хэштег: #тревога!высокийсексуальныйкрасавчик.
Иногда я чувствовала себя самым счастливым человеком во вселенной только потому, что знала Эфраима О’Коннора.
— Охрененно, да? — Он откинулся на спинку стула, сложив руки за голову.
— Следи за языком, Эфраим. — Я взяла рисунок, с восхищением разглядывая, как он быстрым наброском сумел изобразить себя, четко передав свою старую футболку с Суперменом и чернильные пятна на пёстрых кедах. — Но это очень круто.
Эф пропустил мимо ушей мои лингвистические поучения.
— Очень круто? Ну же, Пэн. Это охрененно круто. — Он наклонился ближе и ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что я высокий сексуальный красавчик. Признай это.
Я рассмеялась, но мой смех неожиданно стал похож на хрюканье, а потом вообще превратился в одни сплошные фырканья.
О, нет.
Я покраснела и не смогла обернуться, чтобы понять слышал меня новенький или нет. Эф уставился на меня и беззвучно произнес: «Что это было?». Я притворилась, что не понимаю, о чем он.