Музейная ценность
Шрифт:
– Не знаю, - вздохнул я, - может, вы чего посоветуете?
– Самое простое, что мы можем сейчас сделать - это выяснить ее ценность, а потом видно будет. И то, придется ждать, когда в Псков вернемся… Где мы тут антиквара найдем?– предложила Ева.
– А Женька на что?– сообразил Антон.
Снова раздался стук, и я так же машинально, как и в первый раз, убрал булавку.
– А, вот вы где!– Лидия Васильевна обнаружила, что мы не пришли на ужин.– Вы есть собираетесь? А то внизу
– А вкусно?– поинтересовался я.
– Даже очень.
– Тогда идем, - решил Красильников и посмотрел на нас.
Мы поднялись и пошли с совершенно непроницаемыми лицами за Лидией Васильевной. Ужин прошел быстро, нам некогда было рассиживаться: если бы с самого начала не опоздали, тогда не пришлось бы торопиться.
* * *
Когда мы проснулись, утро уже вовсю гуляло по нашей комнате. Оно впустило веселых солнечных зайчиков сквозь синие занавески, и они желтыми пятнами подрагивали на полу.
На сегодня была запланирована экскурсия в театр. Первый театр в России посмотреть, конечно же, следовало. Но и загадочная булавка терзала мои мысли. Я встал, очистил полость рта от ночевавших там микробов, умылся и шатался по комнате в поисках одежды. Не знаю почему, но никак не могу воспитать в себе привычку складывать все в одном месте.
Проснулся Антон:
– Я придумал, что мы с булавкой делать будем, - начал было он.
– Тихо ты!– шикнул я на Красильникова.– И вообще, почему ты решаешь, что с моей булавкой делать?
– Ничего я не решаю, просто хотел предложить…
– А кричишь чего? Хочешь, чтобы Макс все услышал?
– Да не кричу я ничего, - оправдывался Антон, - ты сейчас и то шумишь больше.
Максим заворочался на кровати, потянулся, покрывало тут же съехало и он, не успев его поймать, - видимо, реакция по утрам у него плоховата, начал зевать и потягиваться.
– Чего, уже одеваться надо?– все еще позевывая, спросил он.
– Да, одеваться и паковать чемоданы, а потом бежать на вокзал за билетами в Псков, - я был зол на Макса - он никогда ничего не знает.
– Как в Псков?
– Да вот так! Говорю же - собирай чемодан, конец каникулам.
– Да не слушай ты его, - Красильников, как всегда, придерживался дипломатической линии в отношениях с кем угодно, кроме меня, - одевайся, сейчас пойдем вниз на зуб чего-нибудь положим. А тебе, Гислер, нечего с утра настроение всем портить.
– Это я, значит, настроение всем порчу? Какой я, оказывается, нехороший мальчик, - я буквально из себя выходить начал, что называется, «из кофты» выпрыгивал.– Чего ты меня вечно одергиваешь, подрасти сначала…
Не знаю, зачем я сказал про рост, ведь знаю же, что Антон всегда подрасти хотел и завидовал моим аршинам, но так, «белой завистью». Просто вдруг показалось, что он мной командует во всем и всегда. А это кого хочешь
Они оба смотрели на меня с ошарашенными физиономиями.
– Ну чего вы на меня уставились? Первый раз видите? Я - Гислер Юрий Валерьевич. Надеюсь, что ума быстро это запомнить вам хватит.
Макс с Антоном переглянулись так, как будто меня не было, - ну, увидели что-то и переглянулись. А я вроде и не здесь, пустое место, и все.
Первый раз так мерзко утро начиналось. Я взял ветровку и рюкзак и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– Юра, ты завтракать пойдешь?– крикнул мне вдогонку Антон.
– Спасибо, я вами наелся, - крикнул я и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по ступенькам.
Обида душила меня. Ну почему он так? Ведь я первый, кто оценил его по-настоящему, когда он перешел к нам в школу. Я первый показал ему город, когда узнал, что он приехал из Волгограда. Может, я и зря вспылил, только Красильников сам виноват, не надо было так ко мне относиться. Обиделся я по-детски глубоко, а это хуже всего. Такое быстро не проходит.
В фойе гостиницы я столкнулся с Журавлевой. Она уже облазила все окрестные магазинчики в поисках астрологической литературы, если это вообще литературой назвать можно.
– Ты куда?– спросила Ева.– Еще и завтрака не было…
– Да меня уже накормили… - нехотя ответил я.
– А, Антон! Хорошо ты с ним устроился!
Это меня уже окончательно добило, и я не выдержал и сказал все, что думал про Красильникова в тот момент.
– Все так серьезно? Ушам не верю. А я-то думала вы - друзья, не разлей водой, как говориться… Хочешь погулять?– неожиданно предложила она.
– Да мне все равно… - неопределенно махнул головой я.
Тут что-то больно кольнуло ногу. Аж искры из глаз посыпались. Может, даже не столько больно, сколько неожиданно.
– Что случилось?– Ева моментально среагировала на мое изменившееся лицо.
– Ерунда. Пойдем лучше, раз предложила.
– А я и не отказываюсь.
Позабыв о том, что Лидия Васильевна будет очень переживать - ведь она за нас головой отвечает, мы шатались по Ярославлю. У Евы был с собой фотоаппарат, и мы фотографировались.
Потом, как будто что-то вспомнив, она внимательно посмотрела на меня:
– А где вчерашняя булавка?
– С собой, в кармане, а что?
– Можно на нее еще раз взглянуть?
– Пожалуйста, только что это тебе даст?
– Может быть, конечно, я и неправа, но подозреваю, что это бриллиант, - сказала Ева, постукивая ноготком по самому большому прозрачному камню.
– Это? Быть не может. Откуда на клавесине взялась бы булавка с бриллиантом? Шутишь, что ли?
– Понимаешь, такая прозрачность бывает еще у цирконов, но уж слишком он переливается. Хотя, может быть, это из-за огранки.