Музейная ценность
Шрифт:
– Да уж! Красивая! А откуда она у бабки?– задал он вопрос, которого мы никак не ожидали.
Ева посмотрела на меня, а я на нее. Вот это попались! Все продумали, а о такой «мелочи» забыли! Лопухи! И тут я нашелся:
– А она ее от прабабки получила, которая за границей жила, - не Бог весть какой ответ, но молчать хуже.
Ева согласно кивнула в ответ. После чего я положил булавку к себе в карман, запер номер, и мы пошли на поиски антикварной лавки. Женька такими вещами не интересовался, и поэтому нам приходилось
Глава 4
Низкое темное здание с тяжелыми дверями и мезонином находилось недалеко от центра. Я постучал чугунным молотом по бляшке на деревянной двери. Низенький человечек в пиджаке с гербом и моноклем открыл дверь и поинтересовался:
– Что вы хотели, молодые люди?
– Здрасте!– хором сказали мы с Евой.
А Салин был в своем репертуаре:
– День добрый, мы хотели бы показать вам одну вещь. Судя по всему, она редкая и ценная. Мы бы хотели узнать ее примерную стоимость, если можно.
Человечек посмотрел на нас всех по очереди, смерил взглядом, насколько нам можно доверять и вообще, в своем ли мы уме, если приходим с такими просьбами.
– Ну что ж, прошу, в таком случае… - его голос скрипел, как дверь, петли которой никогда не смазывали.
Я вошел первым, за мной - Ева, и последним был Женька. Все это походило на какое-то старое кино, и человечек был неопределенного возраста - вроде бы старик, потому что волосы седые и светится лысина, а с другой стороны, может, и не старик…
– Давайте посмотрим, что у вас тут такое, - спросил старик, потирая ручонки.
– Булавка, - сказал я, протягивая на ладони свою недавнюю находку.
Монокль выпал из глаза старичка. Он провел корявыми пальцами по камням и стержню, облизнул сухие губы. Поднял голову и шепотом произнес:
– Откуда это у вас, дети?
Мы стояли молча, а антиквар все разглядывал и разглядывал булавку. Слух у него, видимо, был хороший, поэтому я не решился перешептываться. А вместо этого тихонько толкнул Журавлеву и вопросительно посмотрел на нее: чего делать будем?
Она во все глаза пялилась на старикашку и слегка покачала головой - «не знаю». Я понял ее. Она и так много помогла мне, а главное, никогда не лезла в перед. Помогла, и ладно.
Теперь надо решать все самому. А что, если я буду все решать сам? Вдруг Женька догадается, что булавка моя? А с какой стати он догадается? Время тянулось мучительно долго, как в песочных часах или в ожидании результатов экзамена. Я переминался с ноги на ногу.
– Это семейная ценность, - сказал я, - она довольно давно передается из поколения в поколение, но история ее не известна. К сожалению, - спохватившись, закончил я.
– Любопытно-любопытно… - пробурчал себе под нос старикашка.
– Ее история не известна, - повторил я, думая, что старик не расслышал.
– Любопытно…
– Вы можете назвать ее стоимость?–
– Любопытно-любопытно… Думаю, что смогу… А вы торопитесь, молодые люди?
– Просто нам хотелось бы узнать это побыстрее, - сказал я.
– Понимаете ли, юноша, тут очень важны детали. Огранка камней, проба металла. Мне просто необходимо поработать с вашей поистине великолепной булавкой в лаборатории. Нужно определить возраст камней… Тут очень много работы.
Любопытной. Весьма любопытной работы.
– Вы хотите сказать, что булавка останется у вас?– казалось, Ева не верит своим ушам.
– Да деточка, если вы хотите получить достоверные сведения относительно вашего предмета, то, разумеется, его нужно оставить… А вы как думали?
Да уж, дед оказался хитрым! И каким хитрым.
– А какие вы можете дать нам гарантии, что мы получим нашу булавку назад?– спросил Женя.
– Мое слово, разумеется.
Мне такие гарантии не нравились. Нужно было искать другой выход или другого антиквара.
– Ну неужели вы не можете дать хотя бы примерную оценку?– взмолилась Ева.– Поверьте, нам это очень, очень-очень нужно!
– Молодые люди нуждаются в деньгах, - раздался скрипучий голос старика, и солнечный луч сверкнул на стекле монокля.
– Мы нуждаемся в оценке этой булавки, - тверда проговорил я, - и ни в чем больше. Вы можете нам помочь?
– О да! Но я же сказал, что на это потребуется время, которого, вы, молодые люди не хотите мне дать. И если так, то ничем более не могу быть вам полезен.
– Мы должны подумать, - сказал я и вышел.
Ребята вышли за мной.
Булавка лежала у меня на ладони и загадочно поблескивала.
Вот это вещь! Видимо, так просто ее тайну не разгадаешь.
Почему-то я был уверен в том, что тайна существует. Как будто мне кто-то рассказал об этом. Как во сне: ты дремлешь, а тебе что-то говорят. А когда просыпаешься: вроде было, а вроде и нет.
Мы недолго, зато шумно совещались. Женька настаивал, что решение должна принять сама Ева, ведь он думал, что булавка ее. А Журавлева старалась не выдать меня и говорила что-то в этом духе: «Без Юрки я ничего делать не буду, он обещал мне помочь, значит, и выход мы искать вместе будем». В общем, поговорили-поговорили и пошли назад в лавку.
– И что же вы надумали, молодые люди?– встретил нас старик.
– Сколько вам понадобится времени на все эти опыты?– спросил я, стараясь скрыть волнение в голосе.
– Ну, может быть день или даже два…, А это имеет значение?
– Все имеет значение, - ответил я твердо.– А, что если мы принесем булавку утром, а после всех ваших опытов заберем ее с собой?
– Ну-у, юноша! Я смотрю, вы многого хотите! Вы что же, полагаете, что я позволю вам сидеть рядом со мной и быть свидетелем всех моих манипуляций?