Муж для дочери Карабаса

Миронина Наталия

– Здесь не так много, как ты думаешь. Ваш декан, если не окажется дураком и шляпой, может каждый месяц получать с этого места в три раза больше.

– Но он что-то организует же…

– Слушай, Леонид, я все понимаю. И ценю твою скромность. Но деньги ты заработал. И вообще привыкни – в этом мире каждый шаг оплачивается. Бескорыстно нужно только лечить и учить. Все остальное вполне себе коммерческие мероприятия.

– Спасибо, – Леонид наконец взял в руки деньги, – здорово. И неожиданно.

– А ты что же думал? Одного

голого энтузиазма мало. И я это понимаю.

– Я думал, что работать с вами, то есть учиться у вас – это и есть награда. Я – серьезно, – искренне сказал Леонид.

– Нет, ну это само собой разумеется, – важно развел руками Мезенцев и тут же рассмеялся: – Иди вниз. Там Ольга небось заждалась тебя.

– Спасибо, Константин Алексеевич. Большое спасибо за все. И за уроки, и за помощь. Только можно я задам вам один вопрос? – Леонид сделал многозначительную паузу. Он постарался принять немного смущенный и вместе с тем искренний вид.

– Спрашивай. – Мезенцев с интересом взглянул на него, и Леониду вдруг показалось, что Константин Алексеевич видит его насквозь. Поэтому Леонид медлить не стал:

– Вот вы говорите, что Ольга заждалась, что… Одним словом, я не уверен, что Ольга уж так хорошо относится ко мне. И я бы не хотел быть навязчивым. Вы понимаете меня?

– Понимаю.

– Вам как отцу виднее, конечно. И потом, насколько я понял, вы с дочерью очень близки. Она вам доверяет, и вы являетесь авторитетом. Но все же…

Леонид не закончил фразу, чтобы Мезенцев вполне оценил услышанное. В одной фразе Леониду удалось сказать, что его отношения с Ольгой достаточно доверительны, чтобы обсуждать взаимоотношения с отцом. Конечно, это было неправдой. Ольга об этом не говорила и даже жаловалась на властность Константина Алексеевича. Но сейчас важно было, чтобы Мезенцев отметил некую связь между ним и Ольгой.

– Так что тебя интересует? Конкретно? – усмехнулся Мезенцев.

– Я не злоупотребляю вниманием Ольги? Действительно ли она мне рада? Мне бы не хотелось заблуждаться. Вы, Константин Алексеевич, не будете ходить вокруг да около. Если у меня шансов нет, вы сразу мне об этом скажете.

– Так я тебе и сказал! – ответил Мезенцев и, заметив взгляд Леонида, пояснил: – Да, думаю, рада. Очень рада. Мне так кажется. Как отцу кажется.

Пока Леонид спускался по лестнице с видом триумфатора, пока он с восторгом думал: «Деньги! Столько денег!», Мезенцев, усевшись в глубокое кресло, вслух тихо произнес: «Главное – внушить нужное!»

Прошел год. И опять была поздняя осень. Впрочем, даже не осень, а зима, которая наступила внезапно. Она не дала «отгулять» ноябрю, превратив дожди в снега, заморозив раньше обычного речки. Деревья с желтыми обледеневшими листьями напоминали декорации.

– Ох, что же это за осень, я еще хотела в саду кое-что сделать, – качала головой Васса Федоровна.

– Зато у тебя много

времени для работы над книжками, – успокаивала ее Ольга.

– Васса Федоровна, вспомните дачу. Там уже в октябре никого на участках не было, – говорил Леонид.

Он теперь все выходные проводил у Мезенцевых. Никто и не понял (ну, может, кроме самого Мезенцева), как так получилось, что исчез с горизонта Олин давний знакомый Володя. Да и другие появлялись здесь все реже и реже. Никто вроде и не заметил, что все воскресные планы теперь согласовывались с Леонидом.

– Леня, приезжай сразу после работы. В пятницу. Нечего в Москве сидеть. Здесь хорошо, снег уже выпал основательный. Погулять с Олей сходите. А я поработаю с утра и обед устрою большой, – зазывала Васса Федоровна. К Леониду она относилась ровно, почти по-родственному, ничуть не волнуясь, что Ольга иногда оставалась ночевать в Москве. Это иносказательное «в Москве» – означало у Леонида. В присутствии старших Мезенцевых Ольга и Леонид вели себя чинно, не обнаруживая то, о чем все давно знали.

С приближением Нового года Васса Федоровна засуетилась.

– Хочу, чтобы Мария Петровна с Сергеем Николаевичем у нас праздник встречали. Я уже два раза с ними разговаривала, но они отнекиваются. Леня, пожалуйста, поговори с ними.

– Хорошо, – соглашался Леонид, но знал, что здесь бессилен. С некоторых пор, а именно с того момента, как он привез родителям первые деньги, полученные у Мезенцева, родители замкнулись и на все рассказы и приглашения отвечали неизменным: «Мы рады за них». За этими словами слышалось: «Мы рады за наших знакомых, но не более того. У нас своя жизнь».

– Мам, скажи откровенно, вы недовольны, что я общаюсь с ними? – как-то спросил Леонид.

– Ты взрослый человек. Тебе решать, – ответила мать сухо, – мы надеемся, что ты примешь правильные решения.

– Ты о чем?

– О своей работе. Об Ольге.

– А что – Ольга? – удивился Леонид. С работой и так все было ясно. Отец, понаблюдав за Леонидом, несколько презрительно назвал его «администратором без стола». «Есть министр без портфеля, а ты администратор без стола. Так сказать, высокооплачиваемый курьер», – сказал Сергей Николаевич. Леонид тогда обиделся. Гораздо сильнее обиделся, чем когда родители отказались взять у него первые заработанные у Мезенцева деньги.

– Так что – Ольга? – повторил он вопрос.

– Леня, а ты ее любишь? Действительно любишь? Девочка она хорошая. Да не в твоем вкусе. Она же не красавица. И чем дальше, тем будет хуже и хуже. Она в отца пошла – грубые черты лица, коренастая фигура. И хватка у нее отцовская. Ты действительно в нее влюбился? Я боюсь, что тебе больше нравится Константин Алексеевич. Его возможности, его власть. А Оля… Я хочу сказать, что дело не в ее внешности, а в том, почему ты за ней ухаживаешь. – Мать отложила кухонные дела и села напротив сына.