Муж и жена - одна сатана
Шрифт:
С чего Оден заговорил об этом? А потом он вытряхнул меня из пришедшего в негодность плаща и поднял:
— Специальная некромантская доставка. Цени.
Я оценила. Оценила так высоко, что даже не брыкалась и не сопротивлялась, хотя не особо любила, когда мужчины прикасались ко мне. Но Оден, словно что-то чувствуя, был отстранен и не допускал своих глупых шуточек. Вел себя как поднятый скелет, разве что был теплым. Я еле сдержалась, чтобы не примостить куда-нибудь свой замерзший нос. Нет уж, такого Оден от меня точно не дождется, каким бы теплым
Мой муж (я в который раз словила себя на том, что мне становится все проще называть его так про себя) принес меня в свою лабораторию с огромным кругом-ограничителем по центру. Если устроить костер в нем, то огонь не выйдет за контуры. Удобно. Интересно, если я попрошу Одена отдать мне эту комнату, то как далеко он меня отправит? Или может начертит мне такой же круг? Я, конечно, и сама могу, но провожусь уж очень долго.
Оден без всяких церемоний посадил меня на какой-то жесткий стул:
— Потерпи минутку, хорошо?
Жизнь с некромантом — это страшно. Страшно познавательно и удобно. Потому что буквально через минуту после слов Одена в комнату ворвались скелеты с дровами. Они шли маршем и ровненькими рядами сгружали дрова прямо в круг. Вот это дисциплина! Вот это организация! И даже не напрягся — силы не занимать. Хотя я все еще продолжала трястись в ожидании огонька, потому что у Одена как раз возникли проблемы — поджечь-то было нечем.
— Где же поджигающий пергамент?
Терпеть сил не было, я тяжко вздохнула и попросила:
— Отвернись.
— Зачем?
— Просто отвернись!
— Я же все равно подсмотрю.
Ну вот и как с ним спорить-то? Что он там подсмотреть хочет? Плащ-то давно скинут и забыт, я в одной ночной рубахе сижу. Хотя, вот скажу, сколько бы наставницы в пансионе не говорили мне, что неприлично, если кто-то видит тебя в нательном, я не понимала причины. Эта рубаха выглядит в десятки раз скромнее, чем мое самое скромное традиционное платье. Хотя просила я отвернуться Одена не поэтому.
— Хорошо, но имей ввиду, в следующий раз я плюну в тебя, — ответила и сделала то, что могут сделать маги даже с зачатками силы. Плюнула огнем прямо в успешно принесенные скелетами дровишки. Те вспыхнули моментально.
— Ого! — У Одена глаза аж загорелись. — Ты прямо как огненная гадюка! И чего только отвернуться просила?
Что-что, а комплименты Оден умеет делать. Огонь его забери, и почему из нас двоих без опыта отношений именно я? Если он всем девушкам такое говорит, то удивительно, что на него кто-то вешается. Вслух, разумеется, я этого не сказала. И не последней причиной было искреннее восхищение.
— Тебе что-то не нравится? — спросила я, ступая прямо в разгорающийся костер.
— Нет, мне все нравится. И даже ты нравишься, — просто ответил Оден. Искренне, явно без какой-либо задней мысли, но я, адское пламя меня побери, смутилась! Наверное, именно поэтому
— С учетом твоего вкуса не могу сказать, что меня это радует.
И тут же устыдилась, но Оден в ответ лишь рассмеялся и повторил:
— И ядом, и огоньком плюешься. Грейся, уважаемая женушка, что же ты в костер не залазишь?
Я еще раз потрогала огонь. Вот теперь хорош! Не горячий, а именно тепленький, как я люблю. Вот же, чуть не забыла. Я не полезла в костер, а быстро повернулась к Одену:
— Ладонь раскрой. — Оден послушался скорее от неожиданности, позволяя вложить себе в ладонь маленькую косточку. — Все, что смогла. Надеюсь, ты достаточно умел, чтобы не угробить плоды моих трудов.
— Франциск? Ты нашла косточку Франциска? — Было странно смотреть, как с Одена слетает его шутливость, его маска, как он становится искренне... Счастливым? Пожалуй, ради этого момента стоило опустошить весь резерв.
— Там ничего не было, я ее восстановила. В общем, извини. Я не хотела убивать Франциска. — Слова слетали с губ легко, да и мне самой после них становилось легче. Вина больше не давила.
— Да я и сам виноват. Спасибо! Спасибо! Ты же будешь в порядке? — Он тут же кинул на меня тревожный взгляд. Конечно, среди прочих магов считалось, что восстанавливать огненные ничего не умеют. Поэтому моя способность наверняка стала сюрпризом для Одена.
— В полном. — Я все же влезла в костер и постаралась поудобнее опереться о еще не сгоревшие дровишки, с неудовольствием отмечая, что ночная рубаха, пусть и не поддается огню в полной мере, но за время сидения в костре точно сгорит. — Почему ты не завел себе обычную собаку?
Я знала, что некроманты любят свои творения, но в то же время понимала, что они больше люди, чем мертвые. И если они тянутся не к живым, а к своим созданиям, то что-то не в порядке. Способность доверять, например.
— Потому что... Давай честный обмен. Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой?
Это было интересное предложение. Говорить о себе у меня особого желания не было, но вот узнать, почему Оден так беспокоится о своей... неживой собаке, было чрезвычайно любопытно. Помните, я говорила, что любопытство меня погубит? Так вот, я была все ближе к осуществлению.
Но паузу выдержала, потому что требовалось залезть поглубже в костер. Выкинула с центра несколько деревяшек и залезла. Вот! Отлично! Еле сдерживаясь, чтобы не застонать от удовольствия, ответила:
— Да, давай. Только если вопрос мне совсем не понравится, я откажусь, а ты придумаешь другой.
— Хорошо, — с легкостью согласился Оден. Он все еще держал в руках косточку, аккуратно поглаживая, будто не веря, что держит ее в руках. — Франциск — подарок моей мамы. К сожалению, так вышло, что в моей семье не все его любили и... он умер. Я его похоронил. А после того, как от моей семьи ничего не осталось, я выкопал его и воскресил.