Муж, которого я забыла
Шрифт:
Прости, Денис. Я держалась, сколько могла. Но всё равно не дождалась тебя.
35. Он
Сначала мой мозг упрямо не желает связывать воедино два коротких, чудовищно неправильных предложения. «Склад полыхает». «Внутри она». Мне хочется рассмеяться. Вероятно, Иван просто не понял моего вопроса.
— Вы слышите меня, майор? — Подаёт голос вышеупомянутый товарищ. — Склад горит. Лукерья осталась внутри. Пожарный расчёт в пути, пока не прибыл.
— Слышу, — глухо отзываюсь
Не уберёг. Не защитил. Не справился.
Мать смотрит на меня. Уверен, на мне лица нет.
— Что случилось, Денис? — Она подходит ближе. — Господи, да не молчи же ты! Что случилось?
Я не готов говорить об этом. Мне кажется, что произнеся, признав это, я поставлю окончательную точку в нашей истории. Но к этому я не готов.
Я срываюсь с места и бегу обратно к машине, стартую, не успев захлопнуть дверь, едва не сношу нераскрывшиеся до конца ворота. Мчу на высокой скорости, не обращая внимание на знаки и сигналы светофоров. Минуя пост ГИБДД, цепляю на хвост сопровождение, потому что игнорирую призыв остановиться. Всё это проходит мимо моего сознания.
Все мои ресурсы сейчас уходят на то, чтобы как можно быстрее добраться целым и невредимым до долбанного склада и сделать всё возможное и невозможное для спасения своей жены.
Меня колотит от страха, что я могу опоздать. Меня лихорадит от мыслей, как она справляется, знает ли, что нужно делать в такой ситуации, сможет ли она продержаться достаточное количество времени. Достаточное, чтобы мне удалось её спасти.
От хвоста за мной определённо есть смысл: другие участники дорожного движения, завидев наш кортеж, торопливо перестраиваются, освобождая полосу.
По моим внутренним подсчётам проходит порядка двенадцати минут, когда я врываюсь на территорию компании и выруливаю к пятому складу, охваченному огнём и клубящимся чёрным дымом.
Мне кажется невероятным, что службы спасения до сих пор нет поблизости. Я болезненно морщусь, когда меня тормозят доблестные стражи дорожного правопорядка. И даже случайно задеваю одного из них локтем, когда они пытаются скрутить меня.
— У него оружие, — присвистывает один, и они напрягаются.
— Конечно, блядь, у меня оружие, — гаркаю я. — Вы, парни, ехали бы дальше, и не мешали бы мне выполнять свою работу.
Резко швыряю ему в руки ксиву и машу рукой Ивану, продолжая движение.
— Разберись здесь, — говорю ему и бегу на другую сторону склада.
Мне нужно найти наиболее безопасный вход, потому что через центральный мне, увы, не пробиться.
Я проклинаю этот бесконечный металлический цилиндр, протянутый на добрые сотни метров, но наконец нахожу то, чего ищу. Неприметную лестницу, ведущую к такой же неприметной двери где-то на втором или третьем уровне складского помещения.
В этой части, ближе к дальнему концу вытянутого здания, поддоны с хранящимся на них барахлом ещё не охвачены огнём, но внутри помещения стоит густой едкий дым, и я чертыхаюсь.
Иду
Хорошенько смачиваю рубашку и укутываю голову, поливаю на ноги и прихватываю бутылку с собой. Медленно пробираюсь дальше и нахожу лестницу вниз.
Снизу температура выше, но дышится чуточку легче. Пока. Я не тешу себя иллюзией, что всё пройдёт гладко. И не расслабляюсь ни на мгновение. Где-то за спиной трещат стеллажи, и я усиленно пытаюсь сообразить: а что, собственно, хранится на этом складе?
Сердце пропускает удар, когда вспоминаю. Где-то здесь, в числе прочего, стоят моторные масла, флаконы с бензином для зажигалок и технический спирт.
— Лукерья! — Кричу я, но кроме едва различимого треска со стороны надвигающегося пламени не разбираю других звуков.
Иду в противоположную от пожара сторону, внимательно вглядываясь в боковые проходы и ответвления. Дохожу до самого конца помещения, но жены здесь нет. Пробую дверь. Заперто. И возвращаюсь назад.
Пламя продвигается с большой скоростью, перекидываясь со стойки на стойку — вверх, вперёд и в стороны. Геометрическая прогрессия, твою мать.
Я дохожу до границы жара, до самого заходящегося в безумном ритме огня, и вглядываюсь, превозмогая резь и жжение в глазах, сквозь пляшущие оранжевые языки в сторону центральных ворот.
Если она осталась там, моё нахождение здесь больше не имеет смысла.
Я даю себе слово, что пройду ещё трижды этот путь. От пламени до задних ворот и обратно. Я уговариваю себя уйти, возможно, думаю я, Лукерье удалось выбраться.
«А если нет?» — Настойчиво бьётся в моей голове, и я понимаю, что останусь здесь до последнего.
Чуть-по-чуть я орошаю водой рубашку в районе носа и рта, и это облегчает моё дыхание.
На втором круге мне чудится полоска света слева от центрального прохода, и я в надежде бросаюсь туда. В этой стороне помещения дым более сконцентрирован, очевидно, тут расположены вытяжки или воздуховоды, поэтому его и тянет сюда.
В конце прохода дверь. Не похоже, что она ведёт на улицу. Скорее, какое-то техническое помещение. Я хватаюсь за ручку, но дверь заперта.
Эта дорога ведёт в никуда.
Чертовски неприятно осознавать, но я не могу найти свою жену.
Я уже делаю несколько шагов в обратную сторону, как вдруг слышу сдавленные всхлипывания. Которые слишком быстро затихают. Моё сердце колотится на разрыв. Внезапно я чётко понимаю, что Лукерья именно там. За этой дверью.
Словно кто-то вложил эту убеждённость в мою голову.
Как и направил меня сюда.
Потому что мне очевидно, что никакого света здесь нет. Глухая стена с изолированной дверью.
Я больше не могу находиться здесь. Мне нужно как можно скорее вытащить жену. Она провела слишком много времени в задымлении. И я надеюсь, что ещё не слишком поздно.