Муж, которого я забыла
Шрифт:
Я нервно улыбаюсь этому капитану.
— Я готова.
— Отлично, Лукерья Лукьяновна, тогда можем ехать.
Мы выходим из здания клиники. Больше месяца я не покидала замкнутого помещения. От обилия свежего воздуха, пропитанного мелкой влажной взвесью, кружится голова.
Середина сентября. В остывающем воздухе уже отчётливо пахнет пожухлой листвой, и мне не верится в контраст температур между «тогда» и «сейчас».
На улице кожа моментально покрывается мурашками, и я тороплюсь сесть в машину этого сотрудника и закончить
Потом я непременно решу, что мне делать с неожиданным открытием, отцовским наследством, возвращением в университет. Но первым делом я нуждаюсь в тишине и уюте собственного дома, в компании собственного мужа, в покое и восстановлении душевного равновесия.
Я погружена в собственные мысли, а капитан не стремится заполнить тишину в салоне бессмысленными разговорами.
Мы попадаем в пробку, и фсбэшник начинает постукивать по рулю. Этот стук накручивает ещё больше моё и без того взвинченное состояние. Я уже хочу попросить его прекратить и включить, например, радио, и даже отворачиваюсь от окна, как мой взгляд натыкается на кисти его рук.
Вспоминаю, словно это было вчера. Как эти руки душили меня, как эти руки хватали меня…
А автомобиль плавно трогается, и больше преград нет.
— Вы можете дать мне позвонить, пожалуйста? — Решительно спрашиваю у парня.
Он медленно поворачивается ко мне. Смотрит в упор. С усмешкой.
— Нет, конфетка, извини. Батарейка села. — Нарочито растягивая слова, говорит он.
И теперь я точно знаю, что не ошибаюсь. Вот он передо мной. Человек, который проник в мой дом. Человек, который шантажировал меня здоровьем и благополучием моих близких. Человек, который угрожал мне.
Это, должно быть, просто дурацкий сон!
Хочется как следует ущипнуть себя, чтобы скорее проснуться. Чтобы день начался с самого начала. Чтобы я осталась в палате ждать Дениса.
— Долго же ты пряталась от меня, малышка! Я уж заскучал! — Сально пробегается взглядом по моему телу молодой мужчина. — Даже поверил, что ты умерла в самом деле. Плохая ты девчонка! Всех провела! А уж муж как убивался на похоронах! Интересно, второй раз, когда всё будет происходить на самом деле, ему будет ещё больнее?
Он смеётся, а я обращаю внимание на окружающий мир. За окном… территория компании. Мы приближаемся к складам. А именно — к пятому. С обугленными стенами и обвалившейся частично крышей.
Я не хочу быть здесь. И точно не хочу заходить в это проклятое место. Но выбора у меня нет. Если не пойду сама, он всё равно затащит меня силой и сделает то, что запланировал.
И, боюсь, в этот раз Денис не успеет прийти мне на помощь. Потому что против такой серьёзной организации ему не пройти. Разве может он тягаться с сотрудником ФСБ? Конечно, нет.
И мой единственный шанс — это попытаться вырваться и добежать как можно ближе к офису в надежде, что меня увидят.
— Работы в компании временно
Меня сковывает панический страх. Сердце того и гляди взорвётся от работы на пределе своих возможностей. От этого напряжения в висках вспыхивает боль. А ноги и руки становятся тяжёлыми и непослушными.
— Не делай глупостей, — предупреждает этот тип. — И тогда всё закончится быстро.
Он выходит из машины и открывает мою дверцу. Ждёт, пока я выйду, за руку тащит в сторону опечатанной двери склада. Внутри сыро и темно. Тошнотворный запах горелого, химический и удушливый, вызывает головокружение. Он просто кричит о неминуемом финале моего пути.
— Зачем вам это нужно? — Спрашиваю я. — Ведь всё закончилось. Склад сгорел, все запрещённые товары наверняка пострадали в пожаре или были изъяты вашими сотрудниками…
— Да все проблемы из-за тебя! Сначала ты досталась не тому парню, — он удивлённо усмехается, — потом ты не легла в психушку, потом — затеяла свой маленький царственный переворот на складах, а потом — вообще умерла!
Я не знаю, что ему сказать. И должна ли я? Делаю частые, глубокие вдохи, отгоняя подкатывающую тошноту.
— Я не понимаю вас, — мелко качаю головой. — Ничего не понимаю! Что вам всем от меня нужно? Я даже не знаю, что с этой фирмой идиотской теперь! Она вообще мне ещё принадлежит?
— Пока принадлежит. Но это ненадолго. Сейчас подпишешь, что надо, тому, кому это надо, и будем прощаться.
Я испытываю чувство проклятого дежавю. Снова грёбаные акции выступают мерилом стоимости моей жизни. Зачем мой отец вообще втянул меня в это? Не знала я его всю жизнь, вот и не нужно было ему появляться после своей смерти.
Горечь реальности обрушивается на меня, и я захожусь в рыданиях. Плачу без остановки, а мужчина флегматично стоит рядом в ожидании… кого-то неведомого.
Когда со стороны двери слышатся голоса, мне удаётся взять себя в руки. Глаза, привыкшие к сумраку складского помещения, выхватывают две фигуры: женскую и мужскую.
С удивлением узнаю женщину.
Это… Екатерина Георгиевна Гордина. Врач, которая хотела упечь меня в психушку и настраивала против Дениса.
Она смотрит на меня с улыбкой. А потом поворачивается к своему спутнику.
— Это точно она, Михаил.
— Чудесно, Катюш. — Он изучает меня цепким взглядом. — Тогда пусть подписывает, и можно брать билеты на самолёт.
— Екатерина Георгиевна, что здесь происходит?
Я смотрю, как женщина извлекает из сумки папку, ищет ручку.
— Ничего личного, Луковка, — издевательски тянет она моё имя. — Просто Акманов поставил не на ту бабу.
— Да что здесь происходит? — Взрываюсь я. — Я ничего не буду подписывать! Как же вы все меня достали!
Гордина быстрым шагом подходит ко мне и отвешивает звонкую пощечину.