Муж на сдачу
Шрифт:
— За услуги? — голос Мари дрогнул, голова начала трезветь.
— Конечно. Ты оказала мне неоценимые услуги, которые я щедро оплатил.
— То есть, то, что было между нами…
— Я — здоровый, причем, и твоими стараниями, мужчина, — резким голосом оборвал граф. — Не привык воздерживаться, тем более, когда мне женщина сама предлагает. Мы скрасили друг другу дорогу, вот и всё. Ты знала, что я женат, ничего больше, чем мимолётная интрижка, я тебе не обещал.
Сама предлагает? — Мариэте казалось, что каждое слово режет её, словно нож. — Интрижка?
— Конечно. Не вешайся ты мне на
Монета перестала вибрировать и остыла, а Мари всё стояла, глотая слёзы, сжимая кружок. Потом сорвала с шеи цепочку и, не зная, куда её выбросить, невидящими глазами осмотрелась. Ночь еще не совсем вступила в свои права, но в зелёном тоннеле уже разлилась чернильная чернота. Повернувшись, женщина задела ветку и вспомнила — сохнущее дерево! Ей и в прошлый раз его было жаль, но помочь она не могла, не при экономке же! А сейчас у нее времени полно! Из-за эмоционального всплеска, сила бурлила, грозясь выйти из-под контроля.
Зельеварка опустилась на землю у самых корней дерева, положила цепочку с амулетом и ненужным теперь переговорником. Амулет пригодился бы, но она не хочет ничего, что держал в руках Михаэль. Монеты… Они побывали у сотни людей, а амулет Михаэль делал сам и специально для неё. Потом, она должна думать о малыше. Себе она ещё заработает, деньги же принадлежат её ребёнку.
Женщина призвала магию…
Если бы кто-нибудь мог подсмотреть за происходящим, он увидел бы, как из земли вылез корень, подцепил цепочку и погрузился вместе с ней под землю. А потом старое дерево встряхнулось, задрожало и пустило новые побеги.
Вымотанная морально и физически, обессилившая от слёз и боли, Мари добралась до домика зельеварки только через два с половиной оборота.
Старуха ни о чём её не стала спрашивать, молча, налила ей отвар, капнув туда три капли снадобья, довела до широкого топчана и уложила, заботливо подоткнув одеяло.
Мариэта провалилась то ли в сон, то ли в обморок. В любом случае, не думать, не ощущать, не чувствовать для неё сейчас оказалось благом.
Михаэлю хотелось кричать. Нет, не кричать — выть, царапать ногтями стены потайного хода, биться в двери, крушить, ломать и бежать. Бежать к ней, упасть на колени, обнять ноги и умолять о прощении.
Михаэль посмотрел на сжатый в пальцах переговорник, на мгновение закрыл глаза. Монетка — единственная связь с Ритой, но он сам приказал женщине избавиться от её близнеца, а после того, что он ей наговорил, Мариэта выбросит переговорник в ближайшую канаву. Вряд ли он сможет когда-нибудь услышать её голос, поэтому, ни к чему сохранять и этот артефакт.
Магия послушно отозвалась, покинув монету, превратив ту в обычную вещь. Граф разжал пальцы, выпуская из руки шнурок, и, глухо звякнув о плиты пола, кругляш откатился в сторону.
Вот так, и его жизнь уходит сквозь пальцы, утекает, откатываясь в угол.
Если бы он знал, что будет настолько больно… Догадывался, да, но когда каждым словом он проворачивал в ране нож, когда почти физически
Словом можно ранить глубже, больнее, смертельнее, чем ножом, и раны, нанесённые словом, часто, никогда не заживают, многие годы, кровоточа от любого прикосновения. Он старался, чтобы при одном воспоминании о графе Гроув у Мариэты в глазах темнело от обиды и злости.
Его упущение — не ожидал, что Рита вызовет его, думал, что отправив к ней Азалию с холодным письмом, достаточно обидит, чтобы женщина не захотела его ни видеть, ни слышать. Просчитался — проглотив обиду, женщина решила убедиться, что с ним всё в порядке. Знал, как она тянется к нему, он и сам себя отодрал с корнями, оставив значительный кусок сердца. А если бы они ещё раз встретились, он не устоял бы. Одно дело, написать ледяное письмо или наговорить мерзостей, не видя глаз Риты, но повторить всё, стоя напротив? Да он бы сгрёб её в охапку и забрал себе, поселив в отдельном доме, как очередную аманту. Наслаждался бы жизнью, имея под рукой и желанную женщину, и детей, пусть и от нежеланной. Но Мариэта достойна большего. Ни одна женщина из всех, встречавшихся в его жизни, не оставила в его душе такой глубокий след. След, который теперь превратился в шрам.
Сколько в ней ума и житейской мудрости, нежности и силы! И настоящей преданности, он уверен в этом. Счастлив будет тот, кого она выберет. Но, чтобы она смогла потянуться к другому, нужно было избавить её от тяги к Михаэлю. Если Мариэта будет лелеять воспоминания, перебирая их ночи и дни, слова, что он говорил и ласки, какими одаривал, она может в глубине души продолжать надеяться, будет сравнивать с ним всех мужчин, и упустит шанс выйти замуж, создать семью, родить детей. Такого он ей не желал, поэтому ему пришлось быть жестоким.
И Михаэль говорил, бросал несправедливые слова, сам обливаясь слезами, корчась от невыносимой боли, благо, здесь его никто не мог увидеть или услышать.
Мариэта сильная, она справится с предательством, и сможет начать жизнь с нуля.
Он дал ей даже больше денег, чем обещал. Собственно, выгреб из ящичка с полновесными монетами всё, что там было, ссыпав в два мешочка, и опустошил на треть второй сундучок, с мелкими монетками. Мари нельзя светить крупными деньгами, менять их тоже опасно. Она и так одна, без мужчины, не нужно привлекать к себе дополнительное внимание, поэтому, расплачиваясь только мелочью, она будет в безопасности.
В Империи Рита не останется, он в этом не сомневался. Могла бы остаться, но он специально бил наотмашь, чтобы она бежала как можно дальше от него самого и из государства. Конечно же, Рита вернется в Адижон. Там у неё дом, покупатели зелий, садик с растениями, там её уважают и поддерживают. Денег ей хватит надолго, выкупит дом, наймёт работников, расчистит, наконец, свой участок, насажает всё, что пожелает. Постепенно она забудет о неблагодарном маге, которого столько раз спасала, выберет подходящего мужчину, выйдет замуж, родит детей. А, он, осторожно, чтобы не выдать себя, время от времени, будет узнавать, как идут её дела.