Муж Святой Героини

Элгрин Сергей

Когда Святая немного утихла, мы все четверо сели за стол на нашей кухне. Я взялся за приготовление чая, позволив воссоединившейся семье побыть вместе и пообщаться за все те годы, что они не виделись, а чтобы им было легче вести беседу, я достал бутылку вина из наших со Святой запасов и поставил перед ними.

Родители Святой устроились за столом напротив неё и смотрели на девушку с любовью и печалью. Пожилая женщина потянулась вперёд через стол, взяла руки Амнэлии в свои и принялась их гладить.

— Доченька! Дорогая наша доченька! Наконец-то, мы встретились! — говорила женщина вперемежку со слезами.

Мужчина

с улыбкой смотрел на Святую.

— Мы надеялись, — сдавленно проговорил он, борясь с подступающими слезами, — всё это время мы надеялись, что с тобой всё в порядке, и ты жива.

— Папа, мама, — всхлипывала Святая, глаза её блестели. — Что произошло? Я потеряла память, поэтому не помню ничего из своей прошлой жизни. Я узнала вас сразу, как только увидела, но больше ничего не помню…

Родители стали рассказывать Святой о её детстве, об их совместной жизни в деревушке, откуда они родом. А также о дне, когда за Святой пришли люди из Храма.

Святая слушала их рассказ и время от времени вновь начинала плакать. Мать Святой тоже сильно разрыдалась, когда рассказывала эту историю. Храмовники отобрали у них дочь насильно, женщину и мужчину, бросившихся на защиту своего ребёнка, они просто избили. Хорошо ещё, что не лишили их жизни!

(Интересно, каковы были настоящие родители Святой, Аннелины Литании? Как они отреагировали, когда за их дочкой пришли люди из Храма?)

Затем Святая пересказала им историю своей жизни — что произошло с ней после того, как она была похищена храмовниками. В этом она полагалась на мой рассказ об этих событиях, ведь сама она ничего не помнила. Иногда она прибегала к моей помощи, чтобы я закрыл дыры в её повествовании.

Заклинание бога Tolgan Draiokh [Inaith Umin] работает так, что всё, что новоиспечённые родители Святой рассказывали ей о детстве, стало казаться ей истиной, она начала видеть образы и видения из прошлого, связанные с описываемыми событиями, Святая «вспоминала» своё детство и жизнь с родителями по мере того, как те рассказывали ей об этом. Так работает [Inaith Umin] — новая память просто создавалась в тот самый момент.

Они пили вино, продолжая разговаривать, закусывали тем, что у нас со Святой нашлось в доме — сыром, хлебом, домашними, приготовленными Святой, крекерами. Когда закипела вода, я приготовил чай, подал его троим за столом, а сам решил деликатно удалиться.

— Пойду прогуляюсь, — сказал я, направившись к выходу.

— Нет необходимости, — сказала мне вослед Святая. — Останься, Андаль!

— Нет-нет, — покачал я головой. — Вы так давно не виделись. Вам стоит подольше побыть вместе, и посторонние в вашей беседе вам не нужны. Я вернусь через часок.

Святая бросила на меня долгий, полный тепла, любви, и признательности, взгляд. Я открыл дверь и покинул наши апартаменты.

В сумерках я направился к Главной площади, оттуда свернул на запад и двинулся в район, где располагался особняк Фибаха.

Добравшись до дома работодателя, я постучал. Мне открыл новый дворецкий. Это тоже был пожилой мужчина с сединой в волосах и строгого вида — он с прежним, Чезелом, имел некоторое сходство. Сербис ранее мне сообщил, что новый дворецкий, которого нанял купец, был, на самом деле, агентом Секретной Службы, которого приставили, чтобы следить за купцом и гостящими у него храмовниками. В

Секретной Службе, говорил Сербис, искренне недоумевали, почему они не могут прямо сейчас накрыть купца, храмовников и приходящих в дом время от времени повстанцев, они не понимали, почему Сербис велел им ждать.

Поскольку обо мне в Секретной Службе не знали, их агент-дворецкий воспринимал меня с настороженностью, даже враждебностью, полагая, вероятно, что я заодно с Фибахом в его антиправительственных взглядах — в конце концов, я же его секретарь, считай, правая рука.

Я попросил недружелюбного дворецкого проводить меня к Фибаху, и, встретившись с купцом, объявил ему о моём возвращении. Ранее, перед тем как отправиться на жертвоприношение, я заглянул к Фибаху и отпросился на пару дней, сказав, что моей жене стало хуже (о её болезни я уже рассказывал ему в тот день, когда он устраивал у себя «изысканный» приём), и мне нужно срочно отлучиться, отвезти её за город к одному известному целителю. Фибах тогда дал добро — он почти забросил свои дела в последнее время и полностью погрузился в меланхолию по поводу смерти Чезела, а также постоянно отирался возле храмовников, с нетерпением ожидая, когда те сотворят свой ритуал. Фибах, кажется, ждал этого события как ребёнок, ждущий большого праздника и надеющийся посмотреть интересное шоу и получить подарки.

Я сообщил Фибаху, что готов с завтрашнего дня вновь приступить к своим обязанностям, и он благодушно кивнул мне в ответ. Когда я собрался уходить, он задержал меня и предложил выпить коньяку, рассказывая про очередной элитный сорт шоколада и южные фрукты. Пропустив с ним по паре рюмок, я всё же смог вежливо прервать нашу попойку и покинуть его.

Вернувшись домой, я обнаружил родителей Святой всё ещё у нас в гостях. Все трое продолжали беседовать, всё так же сидя за кухонным столом — всё выглядело так, как когда я уходил. Святая позвала меня присоединиться к ним. Они распивали вино. Почему сегодня все стремятся меня напоить?!

Через полчаса посиделок родители Святой сказали, что им пора откланяться. Святая спросила, где они остановились, и те сообщили, что снимают комнату в гостинице возле Главной площади. Святая вызвалась их проводить — я, разумеется, с ней. Вчетвером мы покинули наш дом и направились к месту обитания стариков.

По дороге Святая продолжала беседовать с родителями. Уже совсем стемнело, и на небе появилась россыпь звёзд. Святая завела с родителями разговор о звёздах и созвездиях и спросила их, откуда она так хорошо в них разбирается.

Старики не смутились, пожилой мужчина со смехом тут же ответил, что это он научил Святую в детстве всему, что она знает о звёздном небе, так как сам очень увлекался этим предметом.

Разумеется, старик смог так легко поддержать разговор на эту тему лишь потому, что ранее я передал Сербису всю необходимую информацию о Святой и вместе с ним придумывал роли для актёров и сочинял их прошлое. Сербис просто передал эту информацию старикам, а те заучили её наизусть. Полагаю, благодаря вмешательству магических технологий Эльсора — искусственное возвышение обычного человека до мага, искусственное улучшение разума до уровня мага — подарило старым актёрам очень хорошую память, так что выучить какую угодно информацию любого объёма и для любой роли для них не составляет труда.