Муж Святой Героини
Шрифт:
Пока большинством воронов занимались Айустин и подручные, одна из птиц, незамеченная никем, спешила к Осколку Сущности.
— Тц! — сердито цокнул Айустин, когда, наконец, приметил птицу.
Было уже поздно, ворон долетел до кристалла и ударился о него лапами.
Кристалл вспыхнул. Мгновенно установилась связь.
Я почувствовал Владыку. Он почувствовал меня. Наши сознания слились.
Владыка в чёрных доспехах, одиноко бредущий в потоке синего огня. Вечно бредущий и вечно заточённый в своей гробнице в пирамиде…
Слияние сознания
Я успел передать лишь: «срочно», «я-в-опасность», «важно», а затем передал образ мага из столицы — Джайкоба Ичидора, и добавил: «информация-его-голова».
После этого связь разорвалась, ворона оттолкнуло от кристалла.
Я не успел бы передать целый пакет зашифрованной информации или рассказать о чём-то подробнее, это было всё, на что у меня хватило времени.
— Какая забавная и странная штука, — прозвучал весёлый голос Айустина. — Сны. Сны, сплетённые магией Iestykh Ubuanu.
После этих слов произошло нечто невероятное. Зала перевернулась.
Пол полетел вверх, потолок устремился вниз, всех воронов в помещении расшвыряло в разные стороны, как игральные кости внутри кружки, которую трясёт игрок перед тем как выбросить на стол.
Зала перевернулась ещё несколько раз.
Стали менять свои положения стены, потолок, пол — они просто выдвигались и перемещались, прокручивались и вставали на новое место, будто собиралась какая-то головоломка-куб из подвижных частей. Вороны не могли сориентироваться, не было никакой возможности взять над собой контроль, птиц просто швыряло туда-сюда. В какой-то момент все вороны оказались собраны в кучу в центре этого сумасшедшего помещения, и вдруг на них снова упала сеть.
Вороны застряли в сети, и изменения залы прекратились, Айустин усмехнулся, отпустил пленённого ворона, а потом сделал жест рукой. Воронов насильно слило в единый ком, который принял мой облик.
Я вновь появился.
Я был под сетью, и по мановению руки Айустина меня подняло в воздух, где я завис, всё ещё спутанный сетью.
Айустин снова сделал жесты, и сеть вошла в моё тело, врезалась в кожу и в плоть, и я вскрикнул от боли. Углубившись почти до самых костей, сеть вдруг превратилась в тонкие прочные нити, которые резко натянулись по всей зале. Я снова вскрикнул и обнаружил, что оказался растянут на верёвках, концы которых протянулись к стенам, полу и потолку. Я был подобен бабочке, застрявшей в паутине паука. Нити проходили прямо сквозь моё тело, не было никакой возможности избавиться от них. Если бы я попытался стать Тьмой, тёмным дымом — нити прервали бы моё заклинание и не отпустили меня.
— Как жаль, как жаль, — проговорил раздражённо Айустин. — Ты всё же успел коснуться Осколка.
Я затуманенным от боли взором осмотрелся. На полу охали и стонали маги Айустина, пытаясь встать на ноги. Не могу сказать, затронул ли их тот аттракцион с кручением помещения, который пережил я, или же я оказался единственной жертвой этого заклинания — вороны не замечали их, когда творилась вся эта кутерьма. Големы, казалось,
— Все вы будете принесены в жертву Tolgan Draiokh, — простонал я, обращаясь к магам. — Я лично отрежу вам головы. Запомните это хорошенько.
Айустин усмехнулся и поднял палец. Тот сверкнул золотистой вспышкой, после чего Айустин ехидно проговорил:
— Я не вижу подобного в твоей судьбе, — он обратился к своим магам: — Этого никогда не произойдёт, не волнуйтесь.
— А ты, — сказал я, обращаясь к самому Айустину. — Тебе я отрежу голову прямо на пирамиде Владыки, будь уверен.
Он лишь улыбался и тихо хихикал.
Потом он задумчиво проговорил:
— Интересно, что же ты успел передать Владыке? За то маленькое мгновение, и будучи не в полноценной своей форме, ты, конечно, не мог успеть передать слишком многое. Но что-то ты всё же передал. Интересно, что это было?
Айустин поднял руку, и над его ладонью из воздуха материализовался крупный металлический шар с непонятными узорами и письменами, парящий в воздухе.
— Силы Ubuanu, — сказал он. — Игра в мячик.
После этого шар сорвался с места и на огромной скорости полетел ко мне и врезался в моё тело.
— Ох! — я скорчился от боли и готов был согнуться пополам, но из-за нитей, на которых было растянуто тело, я не мог пошевелиться.
Мяч, как живой, самостоятельно полетел по воздуху и оказался возле Айустина, зависнув над его рукой.
— Детская игра в мячик! — весело объявил Айустин, и шар снова на огромной скорости со всей силы врезался в меня — на этот раз в голову, прямо в лицо, сминая и ломая всё что можно: нос, кости скул, сворачивая челюсть, выбивая зубы.
Когда мяч вернулся назад, из моего раскрытого рта посыпались осколки зубов и полилась струя крови. Кровь обильно текла из того места, где раньше был нос, заливая губы и подбородок.
— Я не здесь, — прошептал я. — Это просто сон…
— Твоё тело, действительно, находится не здесь, — усмехнулся Айустин. — Но твоё сознание сейчас поймано мною. И кто же его отпустит?! А-ха-ха-ха-ха!
Снова шар врезался в меня. Потом Айустин сделал взмах пальцем — и, следуя этому движению, нечто, невидимый клинок, прошло по моему телу, оставляя глубокий косой разрез от правого плеча до левого бока.
Айустин опять захихикал.
Я попытался улыбнуться кровавым ртом, поднял взгляд на Айустина и сказал:
— Глупец. Какой смысл от того, что ты сейчас делаешь? Я уже успел передать сообщение Владыке.
— Я не думаю, что твоё сообщение имеет отношение ко мне, — сказал он. — Да и потом — в чём проблема? Мы просто играем.
Айустин вдруг величественно воспарил и, прямо в воздухе, принял сидячее положение со скрещенными ногами. Его одежда стала меняться, превращаясь в балахон жреца Странного Бога, капюшон исчез, и мне предстало его лицо. Молодое симпатичное лицо. По красоте оно не уступало лицам лучших женщин-красавиц мира. На голове Айустина появилась белая шапка-колпак, формой напоминающая голову цапли, с длинным, изогнутым вниз дугообразным клювом. На макушке головы цапли находился шар.