Муж, жена, любовница

Рой Олег Юрьевич

Хозяйка, жена Питера, Валерия Петрушевская, несказанно обрадовалась гостям из России, да еще знакомым знакомых. Она сразу же пригласила пройти, предложила чаю с истинно русским радушием и гостеприимством. Гостиная в доме была просторной, в модном минималистском стиле: белый пушистый ковер на каменном полу, светлая мебель. Дом стоял в тени деревьев, но, несмотря на это, в комнате было много воздуха и света. Целую стену занимали увеличенные фотографии в хорошем багете.

Юлия сразу подошла к этой стене. Черно-белые любительские снимки, каждый из которых мог бы получить премию «снимок года». На Юлию смотрели молодые лица Питера, Валерии, их родителей, друзей и коллег. Люди на фотографиях

работали, читали лекции, позировали группой для памятных снимков участников конференции, сидели за столом, танцевали твист, пели под гитару у костра и натягивали паруса яхты... Эта давно ушедшая черно-белая жизнь была такой радостной, прекрасной, наполненной подлинным, непоказным счастьем, что на мгновение Юлию охватили сомнения: тот ли это человек? Не напрасно ли они пришли сюда? Не ошибаются ли вообще в сути случившегося?..

В доме было прохладно, работал мощный кондиционер. Усадив редких гостей поудобнее, Валерия стала расспрашивать о последних событиях в России. Она интересовалась всем происходящим в стране – ей хотелось знать их мнение и о политике, и о театре, и о литературе.

Во время разговора Юлия внимательно присматривалась к своей неожиданной собеседнице. Женщина в кресле-каталке выглядела болезненной, но оживленной. Немолода; точный возраст определить трудно, но, скорее всего, что-то около пятидесяти. Бледная кожа свидетельствует о том, что она почти не выходит на солнце. Худая, изможденная, Валерия старалась тем не менее держаться бодро. И по всему было видно, что в молодости она была хороша собой, кокетлива и остра на язык. В жене Питера чувствовалась настоящая порода.

– Как жаль, что мужа нет дома, он так обрадовался бы вашему визиту! – говорила она с чуть заметной хрипотцой в голосе, выдававшей в ней заядлую курильщицу со стажем. – Он скучает здесь, хотя и старается мне этого не показывать. У нас очень редко бывают гости из России. Питеру еще хорошо, он видит русских на работе, а вот я... я теперь почти не выхожу из дома. А раньше я тоже много ездила, со своим оркестром, часто бывала на гастролях.

– Вы музыкант? – подхватила эту тему Юлия.

– Да, я виолончелистка. Работала в Ленинградской филармонии. Как много воды утекло с тех пор!.. Теперь я серьезно больна.

Юлия стала расспрашивать ее о болезни. Валерия, ничего не скрывая, свободно и откровенно говорила о себе. С глубокой, но спокойной горечью, без всякой рисовки и истеричности она объяснила, что у нее СПИД уже в поздней стадии и сделать ничего нельзя. Юлия с уважением смотрела на эту худенькую стойкую женщину. А Валерия, испытывая доверие к этим новым для нее, но таким симпатичным людям, поведала об истории своего заболевания.

Двенадцать лет назад они с оркестром были на гастролях где-то на Севере, зимой. Она промерзла, простудилась, серьезно заболела ангиной. Но выступления были запланированы на каждый вечер, и она держалась как могла. С температурой играла концерты, и в результате с самолета в Ленинграде ее уже снимала «Скорая помощь». У нее распухали суставы на ногах и руках, все тело болело. Диагноз поставили не сразу, время было упущено. У Валерии обнаружили заболевание, не такое уж редкое для женщин сорока лет – ревматоидный артрит. Лечили как могли и где могли. После установления диагноза они с Питером ездили в поисках хороших врачей по всей стране – и где, через какой шприц она подхватила инфекцию ВИЧ, сказать теперь трудно. Это было более десяти лет назад. Питер, безумно любивший жену, считал, что ей поможет западная медицина, и они почти сразу уехали.

Сначала поселились во Франции, у мужа там были научные контакты, и он смог получить хорошую работу. Они скрывали ее болезнь,

потому что общество везде плохо относится к ВИЧ-инфицированным людям, жили в Англии, Дании, Германии, Италии, а потом в Америке. «Теперь, наверное, все по-другому, – горячо высказывала наивную надежду Валерия, – а в те времена мы чувствовали себя как прокаженные...» И только здесь, в этом дальнем райском уголке земного шара, в этом климате она почувствовала себя более-менее спокойно и даже, насколько это возможно для нее, хорошо.

– Но что же это я все о себе да о себе, – спохватилась вдруг хозяйка. – Пожалуйста, расскажите мне еще что-нибудь про Россию. Как там люди науки? Это правда, что многие из них просто голодают?

– Да нет, ситуация сейчас более-менее выправилась, – ответил Владимир. – Нерентабельные направления сократились, работники остальных научились выживать в условиях рынка. Но вы напрасно думаете, что нам неинтересны подробности вашей жизни на острове. Наши друзья, которые работали и дружили с Питером, просили нас как можно больше узнать о нем.

И Валерия заговорила о Питере – с любовью, доверием, нескрываемой гордостью. Видно было, что муж для нее был и остается кумиром. Питер – большой ученый, рассказывала хозяйка, он биохимик не только по профессии, но и по призванию. Его работы были известны в мире, поэтому на Западе ему с самого начала оказалось легко получить работу. В европейских ученых кругах его опыты на животных мало кто мог повторить. А в последние годы исследования Питера касались и практической медицины. Он работал по тематике, которая пользовалась большим спросом, – влияние различных наркотиков на головной мозг человека, причины возникновения инсультов и подобных им заболеваний.

– И вы знаете, – разволновалась Валерия, – они придумали методики, предупреждающие инсульты. Человек приходит на прием к врачу, а ему говорят: через неделю-другую у вас будет инсульт. Представляете, какой прогресс, ведь так можно предупредить множество летальных исходов! А какие препараты, какие фармацевтические средства они создавали!.. – Она вдруг закашлялась, побледнела и вынуждена была остановиться.

Разговор явно затянулся, голос хозяйки стал слабеть, и они поняли, что пора уходить. На лице Валерии появилась испарина; чувствовалось, что она очень устала и держится из последних сил. Не следовало переутомлять больного человека. Юлия с Владимиром стали собираться, и Валерия пригласила их прийти завтра. Питер, сказала она, будет очень переживать, если упустит возможность пообщаться со знакомыми прежних коллег.

Они быстро распрощались с Валерией и вышли из дома. Аллея от дома до ворот усадьбы пролегала через большой сад с красивыми ухоженными деревьями, насыпными горками с необычными тропическими цветами, небольшим водоемом, в котором плавали какие-то птицы. Но Юлия воспринимала все как сон. Ей было не до красот и экзотики окружающего мира.

– Ты понял? – тихо спросила она Владимира по дороге домой. – Эксперименты по воздействию на головной мозг, разработка новейших препаратов, биохимические опыты...

– Тсс! – ответил он. – Давай обсудим все это позже. Надо прийти в себя, «переварить» услышанное.

В отеле Юлия без сил рухнула на кровать. От волнения у нее сильно разболелась голова, шумело в ушах, дрожали руки. Она была в предобморочном состоянии. Понемногу прохлада и тишина номера привели ее в чувство, вывели из панического состояния. И вместе с нормальным пульсом к ней вернулась способность размышлять. Сомнительные предположения теперь стали фактами, недостающие кусочки головоломки нашлись. Все услышанное от Валерии складывалось в единую, довольно стройную, хотя и поразительную по гнусности картину.