Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Тряхнул головой, разметав по воздуху белоснежные волосы, и исчез.
Через два часа тяжеленный талмуд, действительно исчез — испарился прямо с моих колен, но мы уже прочитали все, что требовалось.
Без брачных татуировок нам, действительно, грозили серьезные неприятности.
Если бы настоящий Трэй оказался вторым, третьим, десятым сыном, даже просто наследником, все было бы не так страшно. Но, к несчастью, он являлся не просто главой семьи Ольес, а на данный момент ее единственным представителем мужского пола. А «глава» и «представитель» обязан находиться в здравом уме, твердой памяти и полной боевой, то есть сексуальной готовности
То, что мой «супруг» тянул с консуммацией брака, ставило под сомнение его дееспособность и полноценность, как продолжателя рода. А если учесть, что и с памятью у него беда…
Нет, в этом случае несчастный не лишался титулов и регалий. Все гораздо хуже. Любой аристократ на законных основаниях мог вызвать его на ритуальный поединок, чтобы вместе с жизнью отобрать вожделенный титул, поместье, привилегии и что там еще у страдальца имелось.
Подделав змей зарока, Йор тем самым помог Петьке избежать лишних проблем. Это несомненно. А вот что касается меня...
Остаток ночи я проворочалась без сна, подбирая доводы, которые убедили бы Рэма, что я ни капельки не люблю «мужа». Хотя, судя по татуировкам, только что с ним переспала. Получалось плохо. Как бы не начинался наш мысленный разговор, заканчивался он всегда одинаково — Саллер уходил, не поверив ни единому моему слову.
Глава 9
Итак, что мы имеем?
Как говорил наш друг Алекс, заядлый геймер, уровень первый: навыки — ноль, магия — ноль, денег кот наплакал, цель — захватить мир. В моем случае, конечно, не все так критично, но вот задача впечатляет. Влюбиться, дождаться ответного чувства, каким-то образом снять печать молчания, ошарашить избранника правдой о себе, заручиться его согласием и поддержкой, выйти замуж, отдать дар, избежать гнева разъяренного такой подставой короля и жить долго и счастливо. Уф… Кажется, ничего не забыла.
По мне, так завоевать мир намного легче.
Как прикажете влюбляться в «удобного и подходящего», если все мысли о неудобном и совершенно не подходящем? О его светлости герцоге Роэме Саллере. Который, между прочим, не спешил ни с тем самым ответным чувством, ни с пылкими признаниями… Он вообще не торопился — даже навестить нас и поинтересоваться, как мы устроились.
А ведь я ждала. Каждую минуту, каждый час следующего длинного дня.
С утра почтовая шкатулка порадовала сразу несколькими посланиями. Первое, на гербовой бумаге, с вензелем монарха и печатями, официально уведомляло нас, что его величество Танфрад Пятый примет графа и графиню Ольес завтра в час пополудни.
Вторая записка пришла от маркиза Астона. Она оказалась сдержанной и немногословной, но за краткими вопросами о здоровье и сожалениями, что по его вине мы угодили в руки Лейфри, прятались отцовская тревога и забота. Надеюсь, король не слишком сурово обошелся со своим главным казначеем. Мне нравился отец Мири, не хотелось, чтобы он пострадал.
Потом мы с Петькой ездили в агентство по найму прислуги, к модным портным, в магазины. Что-то примеряли, покупали, заказывали… а я все время думала о том, что вот Саллер сейчас придет, а нас нет.
После обеда вернулись домой. Медор доложил, что в наше отсутствие никто не заходил, и я сразу же бросилась к шкатулке, в надежде найти там хоть какое-то известие от Рэма. Письмо,
Весь текст в десять страниц, выведенный изящным бисерным почерком, я не осилила. Сдалась на середине, когда после причитаний, охов и восхвалений Танбору за спасение драгоценного дитятки, графиня принялась скрупулезно напоминать мне, как нужно ухаживать за ее великовозрастным отпрыском, ослабевшим после перенесенных невзгод.
«Эти дикари там, в своих Запретных Землях не имеют ни малейшего представления о полезном питании. Даже подумать страшно, чем они кормили нашего дорогого мальчика. Так что, Мири, не теряй времени даром, и немедленно закажи все необходимое. Список я для тебя составила»…
Дальше шел длинный перечень продуктов, который возглавляли, кто бы сомневался, знаменитые устрицы из Дуау.
Братец принялся хохотать, а я отложила письмо и ушла к Ирме на кухню. Надо заняться Петькиным образованием, пусть осваивает грамоту и сам отвечает своей милой маменьке. На самом деле, злилась я не на него и даже не на чрезмерно заботливую графиню, меня расстраивало молчание Саллера. Вон даже Аниаш отметилась, значит, герцог тем более знал, что мы вернулись. Знал и никак не отреагировал. Ладно, не мог навестить — мало ли, какие дела его задержали, но не черкнуть хотя бы пару слов, это уже слишком.
Значит, не очень-то я ему и нужна. С глаз долой — из сердца вон. Забыл давно уже о мимолетной интрижке с женою брата или ему помогли забыть. В столице женщин, желающих помочь в этом «благородном» деле, всегда хватало.
И только к вечеру, когда я совсем извелась и накрутила себя, шкатулка призывно звякнула, сообщая о новом послании. На этот раз от нашего высокопоставленного родственника.
Несколько секунд я сидела и просто смотрела на конверт, надписанный твердым размашистым почерком, потом быстро вскрыла его и жадно пробежала глазами по листу. Что я надеялась там увидеть? Сама не знаю. Но точно не то, что обнаружила.
Его светлость не стал тратить время и бумагу на сантименты и сразу перешел к делу. В нескольких скупых строчках он выражал кузену недовольство тем, что тот выбрал собственный дом, а не столичный особняк Саллера, где нас, оказывается, уже ждали полностью подготовленные покои.
Рэм напоминал о безопасности, о полном обеспечении, достойном нашего положения, и настаивал, чтобы Трэй передумал. Окончательно добила фраза о том, что если мы опасаемся, что он станет докучать своим назойливым вниманием и только поэтому приняли столь опрометчивое решение, то можем не беспокоиться. Особняк предоставляется в полное наше пользование. Сам хозяин намерен жить в своих дворцовых апартаментах. В конце его светлость выразил надежду, что после приема у короля им удастся еще раз обсудить этот вопрос, и передал мне поклон.
И все? Тянул целый день, потом прислал сухое сообщение, выпорол Петьку, мимоходом погладил меня по головке, пообещал устроить завтра разбор полетов и удовлетворенный распрощался? После этого герцог хочет, чтобы мы переехали и поселились у него на правах бедных родственников, в то время как он примется развлекаться где-то на стороне?
Я снова, теперь уже раздраженно, уставилась на письмо. Нет, поговорить нам, разумеется, надо. Очень надо. Но жить я буду отдельно. По крайней мере, до тех пор, пока не стану женой Саллера.