Мужчина не моей мечты

Ардова Алиса

Противники все-таки окружили Рэма, образовав какую-то странную фигуру. От одного из стихийников побежал по земле безобидный на первый взгляд ручеек. Коснулся ног стоящего напротив и взвился мощным смерчем. Вихрь завыл и, вращаясь, посверкивая молниями, понесся к третьему магу. Оттуда, втянув в себя камни и огромные комья почвы, поспешил к четвертому, чтобы от него хлынуть кипящей лавой.

Вода, воздух, земля, огонь. Кто же пятый?

Едва расплавленный поток достиг последнего мага, он вытянул ладони, точно впитывая в себя беснующиеся

стихии, а потом так же резко опустил руки. И стена огня, воды, камней, молний устремилась вверх и вперед, соединяя вершины нарисованной на земле звезды.

Все произошло невероятно быстро. Несколько секунд, несколько ударов сердца — и контур замкнулся, отрезая Саллера от внешнего мира. Закрывая его внутри звезды под натиском озверевших стихий.

Я стиснула кулаки, до рези в глазах всматриваясь в смутно видневшуюся фигуру. Герцог не сдавался. Боролся, прикрываясь истончившимся щитом, все свое внимание направив на то, чтобы достать пятого мага. Того, кто возглавлял звезду и объединял ее мощь.

Они застыли друг против друга — онижец, во взгляде которого уже плескалось торжество близкой победы, и Саллер, едва стоявший на ногах, раскачивающийся, как пьяный, но упрямо, из последних сил подпитывающий свой щит.

Пока еще мэссер держался. Пока… Но надолго ли его хватит? Вон и твари его уже исчезли.

В груди появилось странное ощущение — там будто застрял тугой горячий комок, сдавливая сердце, мешая дышать, обжигая и раня острыми гранями.

Если бы я могла хоть чем-то помочь… Если бы только могла…

Потянулась к Рэму всеми своими чувствами, всеми мыслями, отчаянно страшась за него, подбадривая и поддерживая. И пульсирующий ком в груди вдруг лопнул, жгучим потоком хлынул к горлу, ошпарил гортань и с криком выплеснулся наружу. Мне казалось, все должны были слышать этот отчаянный яростный вопль, видеть разрезавшую пространство блестящую белую ленту, что мгновенно соединила меня с герцогом.

Но онижцы, поглощенные сражением, ни на что не обращали внимание. А Саллер вдруг расправил плечи, и его фигуру окутало чистое сияние. Пространство вокруг него словно поплыло, исказилось, а потом распалось на отдельные фрагменты, как в разбившемся зеркале. И звезда, державшая мэссера в тисках, лопнула, вспыхнув слепящим пламенем.

Я на секунду зажмурилась, а когда снова распахнула глаза, буйство стихий уже прекратилось. Стих ураган. Погас огонь. Опустились вниз камни. Мгновенно впиталась в почву вода. На дороге остались лишь онижцы, Саллер да лежащий неподалеку от них Могир.

Первым осыпался пеплом руководитель звезды — ее сердце, потом сломанными куклами рухнули на траву остальные четверо. Когда вслед за ними упал герцог, я не выдержала.

Подбежала к нему, опустилась на колени, обнимая мужчину за плечи.

— Рэм… Очнись… Пожалуйста…

Саллер не шевелился, зато вместо него отреагировал Лейфри — словно мой голос пробудил его из мертвых. Глухо застонал, приподнялся на локте, нашел

меня взглядом.

— Мири… — дернулся он в мою сторону.

И эхом сбоку донеслось:

— Маруся, ты где? Что происходит?

Из стоявшей поодаль второй кареты вывалился Петька. Сполз вниз, прислонился к дверце, недоуменно огляделся, болезненно щурясь на солнце, и наконец заметил меня.

— Маш?!

Но прежде чем он успел сделать хоть шаг, а я подняться, виконт как-то нехорошо оскалился и упрямо прохрипел:

— Моя…

С пальцев Лейфри сорвалась шаровая молния, шипя, понеслась к брату и врезалась ему в грудь, отбрасывая в экипаж. Карету охватило яркое синее пламя, и она взорвалась, разлетаясь на сотни обломков.

Все происходило, как в замедленной киносъемке.

Вот Петька улыбается мне, вопросительно и немного растерянно…

Вот он валится внутрь повозки…

И та распадается… Оседает пылью… Исчезает навсегда…

Вместе с моим братом.

Нет! Этого просто не может быть…

— Петя… Петечка-а-а, — завыла я, не веря, не желая верить тому, что только что увидела.

Попыталась встать на ноги, упала на Саллера, снова начала упрямо подниматься, но тут мир перед глазами завертелся, и я провалилась в раскрывшуюся подо мной воронку.

Глава 17

— Маха, смотри, какая красивая. — Петька раскрыл ладонь, на которой лежала витая перламутровая ракушка. — Держи, это тебе.

Едва мазнув взглядом по его руке, сердито отвернулась. Я на него обижена и не собираюсь так просто сдаваться. А ракушка? Ее можно и потом взять, когда помиримся.

Но братца это ни капельки не смутило.

— Вы слыхали, как ревет

Реактивный самолет?

Это ничего не значит:

Наша Маша громче плачет, — поддразнил он, забавно растягивая звуки.

Глупый старый стишок, которым кое-кто доставал меня с самого детства. Петька не хуже меня понимал, что эта досада не всерьез, долго дуться и злиться на него у меня все равно не выйдет. Как и у него на меня. Что поделать, близнецы…

Где-то рядом лениво плескалось море, обдавая нас мелкими щекочущими брызгами, все жарче припекало солнце, впереди ждали десять дней отпуска, и, несмотря ни на что, меня переполняло счастье. Жизнь все-таки прекрасная штука. Как ни крути.

— Маш, — Петька ласково погладил мою руку. — Машунь, ну хватит.

Повела плечом, сбрасывая его пальцы. Они неожиданно легко соскользнули, брат приглушенно охнул, и я удивленно обернулась.

Исчезли море и нагретый солнцем белый песок, стихли звучавшие вокруг веселые голоса. Позади бесновалась стена огня, и Петька, как-то виновато на меня глядя, все пятился и пятился в полыхающее за его спиной пламя.

— Осторожнее!

Испуганно потянулась к нему, но не успела подхватить — он повалился навзничь прямо в ревущую бездну. Оранжевые языки взметнулись к небу и опали, жадно вбирая в себя добычу.