Мужчина не моей мечты
Шрифт:
Выдохнув, отдал гончим приказ, уверенно шагнул вслед за ними, и серое марево тут же обступило его. Вязкой трясиной окружило ноги. Толстой маской легло на лицо, залепляя глаза, рот, ноздри, мешая дышать. Тугим жгутом опутало грудь, потихоньку высасывая силы.
Когда через несколько долгих мгновений он выбрался на лесную дорогу перед несущимся по направлению к нему кортежем, сначала не поверил своим глазам.
Онижская боевая звезда…
Как она попала на территорию Намарры? Герцог бы знал о прорыве, непременно бы знал. Если только… они не просочились через Запретные Земли. Прошли без спроса?
Впрочем, об этом он подумает потом. Сейчас не время и не место.
К нему приближалась боевая звезда — самый страшный кошмар любого мага, а он устал… Непозволительно устал.
За все время пути мы останавливались еще один раз — по моей настоятельной просьбе. Но даже кусты я навещала в сопровождении все того же неотвязного Лейфри. Правда, он отошел на несколько шагов и отвернулся, но на этом все его уступки закончились. Петьку навестить мне не разрешили, есть тоже пришлось на ходу. Виконт сунул мне в руки бутерброд с холодным мясом, а когда я закончила, молча подал флягу с водой.
Вообще мужчина был на удивление немногословен. Больше ничего не рассказывал, не расхваливал себя, не надоедал намеками и липкими комплиментами, а самое главное — не лез целоваться. Наверное, опасался очередного приступа рвоты. Однако это не мешало ему постоянно меня тискать.
Я снова полулежала в его объятиях, чувствовала, как чужая рука настойчиво шарит по телу, гладит лицо, плечи, сжимает грудь, как подрагивающие пальцы касаются бедра, а губы — волос, и мечтала только об одном. Чтобы это поскорее закончилось. Как угодно, по любой причине, но закончилось.
Ох… Недаром говорят: бойтесь своих желаний, они имеют обыкновение сбываться.
Дом мы покинули ночью, в себя я пришла к утру, а сейчас приближался полдень. Несколько часов назад, судя по начавшейся тряске, мы свернули с мощеного тракта, и лошади прибавили рыси. Наверное, мы уже недалеко от Хауддана и от границы с Онижем.
Серпантин дороги сделал очередной поворот, карета немного проехала и неожиданно резко встала. Послышались возбужденные голоса, недоуменные выкрики, сменившиеся неразборчивой руганью. Затем последовали отрывистые команды — кто-то кого-то звал, торопливо раздавал приказы.
Лейфри нахмурился, быстро переместил меня с колен на сиденье, бросил отрывисто:
— Не выходить.
Рванул на себя дверь и выпрыгнул наружу.
На мгновение все стихло, а потом возобновилось с еще большей силой. Нечленораздельные восклицания, лязг металла, какой-то свист и грохот, вопли ярости, ужаса, боли вперемешку с ругательствами и испуганным конским ржанием, завывания, стоны раненных — все слилось в беспорядочную дикую какофонию.
Даже мне, бесконечно далекой от сражений, войн и прочих столкновений, было ясно — на нас напали. Но кто? Друзья? Враги? Враг моего врага, как известно, в критической ситуации вполне сойдет за друга.
Отсиживаться в повозке, как распорядился Лейфри, я не собиралась. Лезь в бой, конечно, не планировала — мне нечего противопоставить опытным наемникам и магам. Но и маяться неизвестностью, когда за окнами идет бой и где-то там валяется без сознания беззащитный Петька,
Я должна разобраться, что происходит. Если нападающие сводят личные счеты с виконтом или ловят чужеземных магов, может, они помогут нам с Петькой уйти? Или, в конце концов, просто отпустят на все четыре стороны? На подобное счастье рассчитывать не приходится, но все же… Чем этот их Птарх не шутит.
А еще я очень, просто-таки отчаянно надеялась, что там Саллер. Что именно он пришел за нами… за мной.
Первым делом отодвинула занавеску и попробовала рассмотреть, что происходит. К сожалению, возница успел отогнать экипаж к лесу — ничего, кроме сучьев, листьев и каких-то неясных отблесков, разглядеть не удалось. Пришлось поудобнее подоткнуть юбку и выбираться. Как я и думала, карета стояла в негустом подлеске. Осторожно обогнула ее, шагнула в заросли молодых елей, подступавших к самой обочине, и замерла, ошеломленная.
Впереди, там, где неровная дорога разветвлялась, подобно диковинному дереву, на фоне ослепительных вспышек отчетливо выделялась мужская фигура.
Саллер… Он все-таки нашел меня.
Волна безумной радости, облегчения накатила и тут же схлынула, лишь только я поняла, что герцог один.
Один?! Но почему? Где его люди? Отряд? Пусть даже несколько человек? Где неизменный Вильм… хотя бы Вильм? Где он, черт побери?! Рядом с герцогом никого не было, если не считать двух удивительных тварей, которые, оскалившись, грозно рычали у его ног. С огромных клыков капала раскаленная слюна, тело покрывал пламенный кокон, защищая черную кожу, похожую на вулканическую породу с кровавыми потеками лавы.
К тому времени как я вылезла из повозки, все наемники оказали мертвы. В живых оставались Саллер, пятеро магов, Лейфри и странные помощники мэссера. Они прикрывали хозяина, вертелись волчком, резко наскакивая на врагов. Герцог тоже не терял времени даром: постоянно передвигался, поворачивался, с обеих ладоней посылая в нападавших яркие разноцветные сгустки. Маги отвечали ему тем же, но защита Саллера с успехом выдерживала их многочисленные удары.
Вот мэссер на долю секунды остановился. Шрам на его щеке словно треснул, стал шире, налился мертвенным, призрачным светом, озарившим его лицо зловещими бликами. Мужчина встряхнул руками, роняя с пальцев пепельно-серые шары, и в воздухе появились зыбкие сумрачные тени. Они жадно рванулись к чужим магам, заметались вокруг них в бешеной пляске, вгрызаясь в щиты и тесня противников назад.
Пока герцогу удавалось отражать атаки и даже нападать, но у онижцев явно имелся какой-то план. Они пытались окружить Рэма, а он скользил с места на место, не позволяя им этого сделать.
Один из стихийников направил к Саллеру изумрудно-зеленую сферу, и та, на лету разворачиваясь в тонкую, поблескивающую капельками воды сеть, моментально облепила щит мэссера. В то же мгновение Лейфри, видимо, давая своим союзникам возможность перестроиться, ринулся к герцогу, швыряя в него пару похожих на пики ледяных игл. Саллер перехватил одну из игл, коротко размахнулся и с силой бросил ее назад, в виконта. Тот зашатался, недоуменно рассматривая расплывающееся на груди кровавое пятно, и осел на траву, а герцог снова развернулся к онижцам. Но было уже поздно.