Мужчина в полный рост (A Man in Full)
Шрифт:
Макнаттер наклонился вперед и настойчиво смотрел на Чарли. Шея у тренера шире головы, а лицо мясистое — глаза, как две маленькие круглые дырочки.
— Фарик — потрясающий игрок, Чарли, лучший из всех, кого я тренировал, но в этих делах с фанатками он — сущий младенец. — Тренер бросил взгляд на жемчужину своей сборной. — Я всё говорю как есть, Фарик. — «Жемчужина» опустил голову и ответил наставнику угрюмым взглядом исподлобья. — Сам посуди, Чарли, разве у него был достойный пример — ну, в
Глухой, еле слышный голос:
— Я его не знаю.
— Даже не знать собственного отца! — сокрушенно воскликнул Макнаттер.
Опять хриплый шепот:
— Мать раз показала мне его, но мы это, никогда не разговаривали.
— Фарик, расскажи Чарли, где ты вырос, — продолжал Макнаттер. — На Инглиш-авеню, да? В Блаффе?
— Угу, — буркнул Фарик, не поднимая головы. Будто рассматривал что-то сквозь пол.
— Ты ведь у матери один такой? Один из всей семьи, из всей округи, кому удалось чего-то добиться? Правда, Фарик?
Взгляд пойманного с поличным уголовника:
— Угу…
Внезапно парень поднял голову и воскликнул с горящими глазами:
— А теперь они заморозили контракт!
— Я уверен, что подобные вещи в последнюю оче… — Роджер попытался прервать эту компрометирующую жалобу.
— «Айронмен», «Марс» и, это, «Мисима», — возмущенно продолжал Фэнон, не обращая на юрисконсульта никакого внимания, — три месяца друг у друга цену перебивали, а как только девка стала катить на меня баллон, все тут же испарились!
Роджер снова закрыл глаза. Да, до профессионала Фарику далеко, хотя статус любителя в Первой межуниверситетской лиге давно превратился в шутку. Ему нельзя было не только подзадоривать производителей спортивной обуви вроде «Айронмен», «Марс» и «Мисима» в борьбе за контракт на его поддержку — по правилам он даже не должен был знать о таких вещах. Хуже того, выставляя на первый план финансовые последствия скандала, Фарик отправлял коту под хвост образ несчастного мальчика, сумевшего выбраться из негритянского гетто.
— Что за дела, блин, — продолжал Фарик, — стоит какой-то шлюхе покатить на тебя баллон, как всякие дармоеды в костюмчиках начнут языком молоть, и все, копец, никто уже знать тебя не хочет. — Он горестно покачал головой, словно на свете не было большего вероломства.
— Но ведь на самом деле тебя беспокоит совсем не это, да, Фарик? — спросил Роджер.
— Не-а, — с горькой усмешкой, — это меня ваше не колышет. Только бабки по нулям, а так типа фигня.
— На тебя каждый день вешается куча девушек, — продолжал Макнаттер, — черные, белые, азиатки, испанки, какие хошь, да, Фарик?
Молодой талант задумчиво сдвинул брови и наконец изрек:
— Не, азиаток в наших
— Но остальные ходят табунами, правда?
— Зачем еще трем белым точилкам тусоваться на Фрикнике, — опять загорелся Фарик, — если они не хотят склеить кого-нибудь и потрахаться? Ту телку я раньше даже не видел! И она стала отмазываться, только когда…
— Мы собрались не ради обсуждения подробностей, Фарик, — вмешался Роджер. — Мы собрались, чтобы обменяться опытом в самых общих чертах. Мистер Крокер как никто способен понять твое… э-э-э… твое положение. — Он отчаянно искал слова, любые слова, лишь бы удержать Фарика от очередного ляпа, который впоследствии может быть использован Крокером против него. Тем более что сделка с парнем «Шестьдесят минут», на которую возлагалось столько надежд, летела прямиком в канализацию.
Фарик бросил на юрисконсульта недовольный взгляд.
— Не, в общем, она не имеет никакого права гнать насчет изнасилования.
— Чарли, — сказал Бак Макнаттер, — тут ведь что важно — Фарику не предъявляли никаких обвинений. У него вообще никогда не было неприятностей с законом, а для парня из Блаффа это кое-что значит. Фарик, расскажи мистеру Крокеру о мальчиках, с которыми ты играл.
— Че рассказать? — искренне удивился Фарик.
— Расскажи, что сейчас с ними стало.
— А, — питомец Макнаттера будто вспомнил строчку из заданного стихотворения. — Одни, это, в тюрьме, другие умерли, ну, все почти, — он излагал это не Чарли, а Макнаттеру, явно ожидая одобрения.
— Я уверен, мистер Крокер очень хорошо тебя понимает, — кивнул ему тренер и повернулся к Чарли: — Я читал, вы тоже не в пансионе росли.
«Хорошо его понимаю… вот ведь чушь!» — Чарли оскорбился, но сказал:
— Хорошо понимаю? Дайте-ка вспомнить… да, был случай… Я действительно знал с пеленок одного парня, Бобби Ли Кайта, которого арестовали за нарушение тишины после обычной субботней драки возле магазинчика Маккрори в Ньютоне. — Он с интересом посмотрел на Макнаттера — уловил ли тот иронию? В голове тут же вспыхнуло: «Ты еще иронизируешь? Почему прямо не скажешь этим зарвавшимся идиотам всё, что о них думаешь? Неужели ты такой слабак? Дрейфишь, что сделка сорвется?»
Фэнон вдруг повернулся к нему — он не смотрел Чарли в глаза с тех пор, как тот вошел в комнату, и сказал:
— Он говорит, — кивок в сторону юрисконсульта Белла (и Роджер вспомнил, что Фарик еще ни разу не назвал его по имени), — у вас есть типа своя плантация.
— Да. — Чарли насторожился.
— Я показывал Фарику статью о вас в журнале «Атланта», — добавил Роджер.
— Я, это, слышал про плантации, — сказал Фарик Фэнон, — но еще ни разу не видел.