Мужчина в пробирке
Шрифт:
Жданков посмотрел на него заплаканными глазами и спросил:
– А может, это вы «Скорую» вызвали?
– А на хрена?! – прошипел Мокрушин. – Совсем спятил? Гони их к черту!
– Вы с кем-то разговариваете? – Голос за дверью прозвучал настороженно. – Кто-то еще есть дома?
Мокрушин помотал головой, выразительно показал Жданкову кулак и скрылся в ванной.
– Никого нет, – сказал Жданков. – Я один.
– Я чувствую, вы в таком состоянии, что вам нельзя быть одному, – настойчиво сказала женщина. –
– С гендерными? – тупо повторил Жданков.
– Ну да, с проблемами пола.
– Пола?!
Как бы ни был Мокрушин разозлен, он еле удержался, чтобы не фыркнуть, до того смешно и глупо прозвучал голос Жданкова.
– Пола, – терпеливо повторила доктор. – Мужского и женского…
– Женского… – эхом отозвался Жданков – и Мокрушин ушам своим не поверил, услышав, что он открывает дверь.
«Блин, убью, истерик поганый!»
Врачи вошли. Щелкнул автоматический дверной замок.
Мокрушин прикрыл дверь в ванную комнату, затаившись, и подумал, что он будет выглядеть ну просто очень классно, если докторша отправится мыть руки, как и положено перед осмотром больного. Неохота было ему перед кем бы то ни было светиться!
Впрочем, врачи сразу же прошли в комнату. Шли двое. Докторша-то не одна, а с фельдшером, понял Мокрушин.
Он на цыпочках прокрался в коридор. Навострил уши. Какого черта со Жданковым приключилось?!
– Я… не знаю, что со мной, – раздался голос Жданкова, перемежаемый всхлипываниями. – Я встаю утром… смотрю на себя в зеркало… что случилось с моим телом?!
«Это как же? – мысленно удивился Мокрушин. – Ничего особенного с твоим телом не случилось! На культуриста не тянешь, конечно, а так – тело как тело…»
– А в каком смысле – с телом? – удивилась и докторша.
– А вот в таком! – взвизгнул Жданков, после чего послышался голос докторши – довольно-таки смущенный:
– Можете запахнуть халат.
«Он что, разделся перед ними?! – чуть не подавился хохотом Мокрушин. – Да он просто рехнулся сегодня!»
– Не вижу никакой патологии в вашем теле, – спокойно проговорила докторша. – Вот этот синяк на руке… ага, это просто вы тут расчесали… Вас укусил кто-то? Клопы в доме есть?
– Клопы? – со слезами в голосе воскликнул Жданков. – Да вы издеваетесь, что ли?! Я вообще не помню, откуда это взялось, и это – полная чушь! Никакой патологии в теле не видите? Да у вас глаз нету, что ли?! Да ведь это же мужское тело!
– А вы кто? – раздался взволнованный юношеский тенорок. Видимо, это фельдшер подал голос.
– Я – женщина! – взвизгнул Жданков. – Женщина! Вы это понимаете?!
– Та-ак… – прошептал Мокрушин. – Приплыли… Чокнулся. Кердык!
Он думал, что врачи сейчас расхохочутся или кинутся наутек, однако, к его изумлению, докторша говорила со Жданковым так
– Скажите, с чего все это началось? – спросила она. – Как вдруг такое случилось, что вы ощутили себя женщиной… в мужском теле?
– Что значит – ощутила? – тупо перепросил Жданков. – Я как была женщиной, так и осталась! Только тело мое изменилось.
– За одну ночь? – уточнила докторша.
– А?.. Что – за одну ночь?
– Я правильно поняла: вы уверяете, будто вчера у вас было нормальное женское тело, а за ночь оно каким-то невероятным образом… трансформировалось в мужское?
– Ну, типа того… – пробормотал Жданков и со слезами в голосе вопросил: – А так бывает? Чтобы тело из женского – в мужское?
– По-моему, науке подобные феномены неведомы, – сухо ответила докторша. – Мне кажется, на вашу проблему следует посмотреть с другой стороны…
– С какой?
– С психологической.
– Это в каком смысле? – тупо переспросил Жданков.
– Да в прямом! Почему вы не можете допустить такой мысли, что вы – мужчина и прожили жизнь как мужчина, но у вас вдруг произошел некий сдвиг в сознании, который заставил вас считать себя женщиной?
«Мать честная! – схватился за голову Мокрушин. – Да разве такое может произойти?! За одну ночь?! И чтобы в жизни, а не в фильме голливудском?!»
– А разве так бывает? – всхлипнул Жданков.
– С психикой может случиться всякое, она неустойчива, она капризна… в отличие от наших тел, которые более стабильны, согласитесь, – убеждала Жданкова докторша. – Попытайтесь посмотреть на проблему с той точки зрения, которую я вам предлагаю.
«Деловая тетка, – одобрительно подумал Мокрушин. – Сразу в корень смотрит! Но Жданков-то до чего докатился?! С чего это у него вдруг крыша поехала? Может, от того, что он не может мои деньги вытащить? Да… Нет, не может быть! Не может такого быть! Он должен это сделать!»
– Погодите, – слабым голосом сказал Жданков. – А ведь вы правы. Я помню… когда я очень сильно напрягаюсь, я вспоминаю… я – в мужском костюме, у меня есть семья, женщина рядом со мной – это моя жена, и еще у нас двое детей… Это мои дети… значит, я занималась любовью с женщиной?! Я – лесбиянка?!
Раздался истерический визг и пронзительные рыдания.
«Он даже рыдает, как баба!» – скрипнул зубами Мокрушин.
– Не говорите глупостей! – повысила голос докторша. – Вы занимались любовью со своей женой! Вы – мужчина, а не лесбиянка!
– Они зовут ее матерью, – причитал Жданков, словно не слыша доктора. – А ведь настоящая их мать – я! При чем тут она?!
– Вы – их отец! – крикнула докторша. – Вы – отец, а не мать! Возьмите себя в руки. Прекратите истерику! Прекратите, я вам говорю! Вы больны. Вы психически больны! Вам нужно лечиться!