Мужчины бесятся (сборник)
Шрифт:
И Малыш тоже спит. Малыш лежит в третьем купе на нижней полке, повезло Малышу. Он заворочался и скоро проснется от сильной жажды. Малышу снится горячий песок, целые горы сухого горячего песка, песочные карьеры за Ферганой, в которых он по детству искал золото. Малыш копает, копает, копает голыми руками и утопает в песке, песок скрипит у него на зубах, песок у него под рубашкой, и в глаза попадают колючие песчинки. Он моргает, плюется песком, ноги вязнут в рыхлом рассыпчатом месиве, а он все копает и копает. Во сне Малыш резко дергает ногой, потому что снится
Этой зимой Малыш оказался в яме в буквальном смысле, не во сне. Он целый месяц просидел в бетонной яме для осмотра машин, в мастерской у своего отца, и работал там в две смены, лишь бы не вылезать. А зачем? Что там такого интересного может быть на улице? На какие рожи ему пойти посмотреть? С кем разговаривать? Малыш не хотел никого видеть. В тот день, когда Алена ему сказала «Все, Малыш, пора прощаться», жизнь у него закончилась, и начались стандартные операции. В семь утра подъем, пописали, умылись, зубы почистил, штаники натянул, еду пожевал, маме спасибо сказал – и на работу, в яму. Ключ в руки – и гайки крутить.
Алена знала, что после их разрыва Малыш переживает. Иногда он звонил ей и спрашивал: «Ну неужели тебе меня не жалко?» «Все пройдет, Малыш», – отвечала она.
«А что он думал? – так она рассуждала. – На что надеялся? Всю жизнь порхать? Как обезьянка? Это норма вообще-то: сначала у тебя подъем, потом провал».
Клиенты заезжали на кронштейн, Малыш стоял перед машиной и показывал водителю: «Давай, давай, прямо, прямо, еще, еще». Он махал рукой, а перед глазами у него все расплывалось, слезы наворачивались неожиданно, в самый неподходящий момент. Малыш не видел, что бампер клиентской тачки в одной секунде от балки и сейчас ее точно зацепит.
Хорошо, что отец был рядом. Подходил вовремя: «Стоп! Приехали!». Девушки, те, что сидели в тачках, испуганно хватались за сердце. Они притворялись, кокетничали с отцом. Если бы хоть одна из них была похожа на Алену, Малыш бы это сразу заметил. Но после Алены все бабы казались ему страшными дурами, Малыш к ним даже не подходил, со всеми разговаривал отец:
Алена – жесть, она прикатила в сервис свою тачку, вписалась на подъемник четко с поворота и сразу заявила:
– Левая граната.
– Кто-то уже смотрел? – отец ее переспросил. – Откуда вы знаете, что левая граната?
– Я знаю.
– Давайте мы сначала все посмотрим…
– Некогда смотреть, мне завтра гнать на Сочи. – Она передала ключи и повторила: – Граната, колеса и масло.
Проверили, и оказалось, правда – у Алены полетела левая граната.
– Как догадались? – спросил отец.
– Я же слышу.
– Вот видишь, – он пошутил с Малышом, – девушка слышит, а ты не слышишь.
Алена отцу понравилась. Она его спросила, нет ли кого-то поблизости, чтобы помог отрулить полторы тысячи километров.
– Как же нету? – отец быстро сосватал ей Малыша. – Вот он, водитель. Подойдет?
– Подойдет, – согласилась она, – завтра, с вещами,
В автосервис Алена заехала в июне, и до самого декабря у Малыша было счастье. Но вдруг зимой Алена навострила лыжи на Копаоник, отмечать с чужими людьми свой тридцать шестой день рожденья.
– Почему без меня? – этого Малыш понять не мог.
– Малыш, пожалуйста… – Алена не хотела объяснять, – будь умничкой, не порть мне вечер.
– Ты на съем, а я не порть вечер?
– Не груби, зая, не груби.
До поездки оставался месяц, Малыш надеялся, что успеет ее отговорить. Вот тут и обнаружилась одна проблемка. Оказалось, что время они с Аленой считают по-разному. Для Малыша декабрь – это целый месяц. У Алены декабрь – начало января. Малыш говорил: «Как же ты уедешь от меня на целых две недели?» Алена его поправляла: «Всего на две недели», планы свои она не собиралась менять.
Вот из-за этой ерунды они поссорились, поэтому Малыш и оказался на нижней полке в поезде. Он никак не мог пробудиться от кошмарного сна, ферганский карьер осыпался, завалил Малыша с головой, он пытался выбраться, сбивал ногами одеяло и плевался песком.
Предпринимал он!.. Разумеется. Малыш предпринимал попытки к примирению. Мириться пошел к Алене в клуб. Она подошла и прошипела: «Малыш, я работаю».
Малыш ненавидел эту работу. Из-за клиентов. Он понимал, люди хотят внимания, люди хотят обсудить свой досуг, и поэтому Алена присела к ним за столик. Это ведь непростые клиенты, это друзья клуба, важные люди, ФСБ или мэрия, все это Малыш понимал. Но ему показалось, точнее, он увидел, потому что в зале хотя и было темно, но Малыш не слепой, он прекрасно видел, куда этот «ВИП» потянул свои лапы. Малыш подошел и ударил клиента, припечатал его лицо в стол.
Ах, какая жалость, он подвел Алену! И подмочил репутацию всему заведению. К Малышу сразу подбежали охранники, выбросили его на улицу и там попинали немножко. «Не калечить», – Алена их попросила. Ей было некогда, она работала и поэтому не вышла посмотреть, как там Малыша «провожает» охрана.
Он повалялся, повалялся на снегу и придумал. Нет проблем: сейчас ловим мотор, срочно к Алене на квартиру, включаем газ, утром она возвращается, Малыш щелкает зажигалкой – и никуда она без него не поедет.
Ключи от квартиры Алена забрать не успела. Он сам однажды разозлился и спросил: «Ключи отдать?» Она усмехнулась: «Что, всё? Нервишки сдали?» Малыш оставил ключики, один плоский, маленький, другой ребристый, длинный, они все время были у него в кармане. Пока он тискал их пальцами, у него оставалась надежда – он сможет вернуться.
В прихожей Малыш разулся, отряхнул снег и прошел на кухню, включить газ. Газ он включил, умирать собрался, но зачем-то сунул в стиралку свои джинсы, грязные после битья ногами. Он включил машинку, открыл знаменитый Аленушкин бар, достал бутылку коньяка и пошел умирать. В спальню.