Мужчины в ее жизни
Шрифт:
— Они почти такие же красивые, как твои волшебные глаза.
Пола сжала его руку. Неожиданный подарок тронул ее, даже поразил. У нее перехватило дыхание Она вспомнила все, что он дарил ей в детстве. Его всегда отличала редкая щедрость. Месяцами он откладывал из своих домашних карманных денег, чтобы купить что-нибудь особенное. И еще Шейн обладал талантом дарить ей как раз то, что ей нравилось, — как сегодня. Почему-то ее глаза наполнились слезами.
— Что случилось, милая? — нежно спросил он, наклонившись вперед.
Пола смахнула слезы и покачала
— Не знаю. Я такая глупая. — Она достала из сумочки платок, высморкалась и растерянно улыбнулась ему.
Шейн молча следил за ней и ждал, пока она успокоится.
— Я вспомнила наше детство, — пояснила она через несколько секунд. — Когда-то мне казалось, что те дни никогда не кончатся — чудесные летние дни в «Гнезде цапли». Но они все-таки прошли, как проходит лето. — И, не удержавшись, добавила:
— И это тоже скоро кончится. Он накрыл ее ладонь своей.
— Пола, дорогая, не думай о грустном.
— Дни, залитые солнцем, волшебные часы… они не более чем короткий просвет в серых буднях, Шейн.
Шейн сплел ее пальцы со своими и медленно произнес:
— Ты говоришь о конце… Я говорю о начале. Вот что происходит сейчас. Начало. Помнишь, что я говорил о времени? Так вот, перед нами — будущее. Оно здесь, сейчас. Вокруг нас. Частица вечно текущей реки времени.
Пола молчала, его глаза внимательно изучали ее лицо.
— Я не хотел пускаться в дискуссию о том запутанном положении, в котором мы оказались, по крайней мере не здесь. Но, возможно, нам следует поговорить. Хочешь?
Пола кивнула.
На его лице играла уверенная улыбка.
— Ты знаешь, как я тебя люблю. Еще раньше, в машине, я сказал, что никому не отдам тебя, и это так и есть. Мы слишком дороги друг другу, чтобы упустить свое счастье. Мы предназначены друг для друга. Согласна?
— Да, — прошептала она.
— Тогда совершенно очевидно, как тебе придется поступить. Ты получишь развод и выйдешь за меня. Ты ведь хочешь стать моей женой?
— О да, Шейн. Очень.
Он увидел, как она побледнела и что ее яркие, сверхъестественно синие глаза потемнели от дурного предчувствия.
— Скажи, что беспокоит тебя, Пола.
— Ты говорил, что в детстве я была бесстрашной, но, повзрослев, я изменилась. И я боюсь.
— Чего? — спросил Шейн с нежностью. — Ну, скажи. Если кто-то и может развеять твои страхи, то это я.
— Я боюсь потерять своих детей и боюсь потерять тебя.
— Ты же сама знаешь, такого никогда не случится. Мы все втроем всегда будем рядом с тобой.
Пола глубоко вздохнула и произнесла, как бросившись в омут головой:
— Не думаю, что Джим согласится на развод. Шейн слегка отпрянул и с подозрением посмотрел на нее.
— Не могу представить, чтобы он повел себя подобным образом. Особенно когда узнает о твоем намерении покончить с неудачным браком.
— Ты не знаешь Джима, — возразила она дрогнувшим голосом. — Он упрям, и его трудно переубедить. У меня такое недоброе предчувствие, что он займет непоколебимую позицию. Я тебе уже говорила: он уверен,
— У него не будет оснований думать, будто в твоей жизни появился другой мужчина, — спокойно произнес Шейн. — Ты будешь встречаться только со мной, а уж меня-то никто не заподозрит. — Он выдавил из себя смешок. — Я всего лишь товарищ твоих детских игр. — Его брови взлетели кверху. — Ну же, милая, не грусти.
Пола тяжело вздохнула:
— Да, возможно, мне не следует мучиться дурными предчувствиями. — Она покачала головой. — Бедный Джим. Честно говоря, мне жаль его.
— Знаю. Но нельзя строить отношения с человеком на жалости. Никому от этого не бывает хорошо. Ты станешь приносить себя в жертву, а он не перенесет унижения. В конце концов вы возненавидите друг друга.
— Наверное, ты прав, — согласилась Пола.
— Я точно знаю, что я прав. И послушай, не начинай сама себя казнить. Так ты тоже ни к чему хорошему не придешь. — Он крепче сжал ее пальцы. — И у тебя нет никаких причин для самобичевания. Ты старалась спасти свой брак, изо всех сил пыталась укрепить его, судя по твоим словам. Но ничего не получилось. Так что ты должна с ним покончить — как ради себя, так и ради Джима.
Пола прикусила губу. Ее беспокойство не утихало.
— Мне может потребоваться какое-то время, чтобы все уладить, чтобы все сложилось наилучшим образом, — пробормотала она.
— Понимаю. Такое никогда не обходится без проблем. Но я подожду., Я проявлю ангельское терпение. Я всегда буду готов оказать тебе моральную поддержку. И еще — мы оба молоды. У нас впереди вся жизнь.
— Не искушай судьбу, Шейн! Он покачал головой:
— Ничего я не искушаю. Знаешь что, давай заключим пакт, — воскликнул он. — Как в детстве.
— Какой пакт?
— Договоримся не обсуждать наши проблемы — а они мои столь же, сколь и твои, — в ближайшие несколько недель. А за два дня до твоего возвращения в Англию серьезно поговорим и все обсудим. Вдвоем мы решим, как тебе поступить. Что скажешь?
— Прекрасная мысль. Обстоятельства не должны оказаться сильнее нас, верно? Иначе мы не сможем наслаждаться драгоценными днями, отведенными нам.
— Вот и умница. Давай выпьем за наш пакт. Мы же едва пригубили шампанское.
Пола кивнула. Шейн налил ей и себе, и они чокнулись. Их руки невольно соприкоснулись.
Он глядел на нее ласковым и нежным взглядом. Немного погодя он произнес:
— Ты должна доверять мне. Доверься моей любви, Пола.
Она с удивлением посмотрела на него, вспомнив некогда оброненные ее бабушкой слова, как важно верить в любовь. Когда ее глаза встретились с прямым взглядом темных глаз Шейна, она почувствовала, как ее страхи начали понемногу рассеиваться. Ее настроение стало потихоньку улучшаться.
— Я верю в твою любовь, а ты должен верить в мою. — Уголки се губ тронула слабая улыбка. — Все образуется. Обязательно, Шейн, ведьмы есть друг у друга.