Мужики
Шрифт:
— Да ты за него стоишь!
— Я только за справедливость стою,
— Видно, он тебе за нее хорошо заплатил.
— А если и заплатил, так не из твоего кармана!
— Нет, из моего, сукин ты сын, из моего! Благодетель выискался — за чужой счет! Ты уж достаточно нахватал, так тебе все равно.
— Столько же взял, сколько и ты.
— Как бы не так! А посуда, а одежа, а корова? Да сколько ты потом выклянчил у отца? Я хорошо помню, как он тебе давал и гусей, и поросят —
— Мог и ты брать.
— Я не вор и не попрошайка!
— Так я, по-твоему, вор, да?
Они подскочили друг к другу, готовые подраться, но быстро остыли, и Антек сказал уже тише:
— Я этого не говорю. Но своего не уступлю, умру, а не уступлю.
— Э… сдается мне, что не из-за одной земли ты так на отца взъелся! — бросил насмешливо кузнец.
— А из-за чего же?
— Ты за Ягной бегал, вот тебе теперь и досадно.
— Ты видел? — крикнул Антек, как ужаленный.
— Другие видели — и не раз.
— Чтоб им ослепнуть! — Антек понизил голос, чтобы не услышал вошедший в избу войт. Войт поздоровался со всеми и, зная, очевидно, из-за чего они ссорятся, начал защищать и оправдывать Борыну.
— Как вам за него не заступаться — немало он вас поил и колбасой откармливал!..
— Не болтай чепухи, когда войт с тобой говорит! — высокомерно прикрикнул войт на Антека.
— А мне наплевать, что вы войт.
— Что? Что ты сказал?
— То, что вы слышали! Могу и еще прибавить такое, что вам не поздоровится.
— А ну! Попробуй! Скажи!
— И скажу! Пьяница ты, иуда-предатель! На крестьянские деньги гуляешь и от помещика ты хороший кус получил за то, что он наш лес продал. Мало тебе, так я еще прибавлю — только уж вот этой дубиной! — прокричал Антек запальчиво, хватаясь за палку.
— Эй, Антек, смотри, пожалеешь потом, — с начальством говоришь!..
— Ты в моем доме на людей не набрасывайся, тут тебе не кабак! — Кузнец заслонил собой войта. Но Антека уже ничто не могло остановить — он изругал обоих, как собак, хлопнул дверью и вышел.
Отведя таким образом душу, он вернулся домой значительно успокоенный, сожалея уже о том, что поссорился с зятем.
"Теперь все будут против меня", — думал он на другое утро за завтраком. И вдруг, к его удивлению, в избу вошел кузнец.
Они поздоровались как ни в чем не бывало.
Когда Антек пошел на гумно нарезать сечки, кузнец проводил его туда, присел на снопах, сброшенных для обмолота, и заговорил вполголоса:
— На кой черт нам с тобой ссориться — да еще из-за чего? Из-за глупого слова! Вот я первый пришел мириться, первый протягиваю тебе руку.
Антек взял протянутую руку, но посмотрел на кузнеца
— Правда, что только из-за слова, потому что злобы на тебя у меня не было. А это войт меня разозлил — чего заступается? Не его дело, так зачем суется?
— Это самое и я ему сказал, когда он хотел бежать за тобой.
— Бить меня? Показал бы я ему, как драться, не хуже, чем его племяннику, — тот с самой жатвы ребра свои лечит! — крикнул Антек, укладывая солому в ларь.
— И это тоже я ему говорил, — скромно вставил кузнец и хитро усмехнулся.
— Я с ним еще посчитаюсь, будет он меня помнить… особа какая, подумаешь! Начальство!
— Дрянь он, и больше ничего, не стоит о нем толковать. Я надумал кое-что, с тем к тебе и пришел. Надо сделать так: после обеда сюда придет Магда, и вы с ней вместе обо всем поговорите со стариком как следует… Нечего злиться да по углам плакаться, надо ему прямо в глаза сказать то, что у нас на душе. Будет от этого толк или нет, а надо ему все выложить!
— Что тут говорить, когда он уже бумагу Ягне выдал!
— И злостью с ним ничего не сделаешь. Что он бумагу выдал — это пустяки: пока жив, всегда может ее отобрать. Это ты помни и не становись на дыбы. Пускай его женится, пусть девкой натешится!
Антек побледнел и затрясся, даже работать перестал.
— Ты против этого не восставай и в глаза ему льсти, говори, что хорошо делает и что он своей землей волен распоряжаться. Пусть только он остальную всю нам пообещает, тебе и Магде — да при свидетелях!
— А как же Юзька и Гжеля? — спросил Антек с неудовольствием.
— Им выплатим их долю! Мало ли Гжеля денег перебрал? Отец чуть не каждый месяц ему посылает. Ты только меня слушайся, делай, как я говорю, — не прогадаешь. Я так дело поверну, что все будет наше…
— Медведь еще жив, а ты уже шкуру делишь.
— Ты меня слушай. Пусть только пообещает при свидетелях — чтобы было за что ухватиться. Есть суд, не бойся! У нас одна зацепка уже есть — ведь часть земли ему от твоей матери досталась.
— Велика радость — четыре морга на меня и на Магду!
— Но он их не отдал ни тебе, ни бабе моей и сколько лет сеет на них и урожай собирает! Придется ему заплатить за это, и с процентами. Еще раз тебе повторяю: ни в чем отцу не перечь, ублажай и поддакивай, на свадьбу иди и не скупись на доброе слово — тогда увидишь, как мы его в руки заберем. А не захочет добром — суд заставит… Вы с Ягусей не первый день друг друга знаете — так и она могла бы тебе помочь… Ты ей только слово скажи, а она еще лучше сумеет старого на нашу сторону перетянуть. Ну, согласен? Мне идти пора.