Мужская работа

Казаков Дмитрий Львович

Я принялся расстегивать крепления, броня с мягким звяканьем упала на пол.

— Догадался уже, что мне нужно, рыжий? — центурион подошла вплотную, я ощутил запах ее пота. — Давай, не тормози, стаскивай штаны… или ты сегодня в них наложил? — она улыбнулась. — И падай на спину, остальное я сама сделаю, дерьмо ты варварское.

«Сама-то!» — хотелось мне сказать, но я сдержался.

Эх, прости Юля, эту женщину я точно не хочу, и держался бы от нее подальше, но она мой командир…

Лиргана оседлала меня, как в прошлый раз, и зря я надеялся,

что у меня не встанет. Центурион очень ловко погладила меня в паху, что-то нажала, и я оказался готов к бою, сам того не желая, ухватил ее за среднюю грудь, сжал посильнее.

— Аккуратнее, — пропыхтела она. — А то я тоже могу… надавить…

В этом я не сомневался, как не сомневался и в том, что Лиргана получит удовольствие от моей боли.

Тискать ее я не перестал, но хватку ослабил, да и постарался расслабиться, чтобы со всем быстрее покончить. Но и тут я не справился — на ее прикосновения моя плоть реагировала с бешеным энтузиазмом, и запах возбужденной самки-увдоронат заставлял сердце биться чаще… интересно, чем наш центурион занималась до того, как завербовалась в армию?

Лиргана издала негромкий переливчатый крик, и упала на меня, прижала к полу. Только вот я остался в том же возбужденном состоянии, в полной готовности, поэтому я прихватил ее и перевернул.

— Эй, ты… — воскликнула центурион, но я уже задвигался решительно и целеустремленно.

— Извини… подруга… ты… сейчас… не… командуешь… — пропыхтел я между толчками, стараясь вдавить ее в тот пол, на котором только что лежал сам, расплющить, сделать больно.

Лиргана дернулась, ударила меня по уху, но я перехватил ее запястье, прижал к полу. Зафиксировал второе и прикусил за шею, стиснул так, что ощутил пульсацию крови под тонкой кожей — пахла она горячим металлом, горелой резиной и печеными яблоками.

Вот сейчас я тебе отомщу, тварь!

Центурион вздрогнула еще раз, но не от боли, от удовольствия, руки ее под моими расслабились, а груди напряглись так, что я ощутил кончики сосков даже через обмундирование. Захотела мужика, так получи мужика, и может после этого ты от меня отвяжешься, перейдешь на Фула, на Дю-Жхе, на кого угодно!

Лиргана снова издала тот же крик, выгнулась подо мной, и меня словно ударило током.

— Фуххх… — сказала она минут через пять, когда наше дыхание восстановилось. — Неплохо. Поверь мне, у меня было очень много мужчин, больше чем надо… — голос ее дрогнул, в нем прорезалась злость, — но ты — один из лучших. А теперь слезь с меня. Быстро.

Спорить я не стал, откатился от нее, врезавшись локтем в контейнер, и сел. Лиргана тоже уселась, скрестив ноги, а я, к собственному ужасу, обнаружил на контейнере за ее спиной, не таком уж и высоком, метра в полтора, Молчуна.

Он стоял и взирал на нас с улыбкой, обе руки в карманах, и ткань в паху дергается.

— Повезло твоей жене, — сказала Лиргана.

Молчун кивнул мне, отступил на шаг и исчез.

Неужели он торчал там все это время, наблюдая за нами и занимаясь рукоблудием?

— Что

молчишь? — центурион глянула на меня подозрительно, погладила себя по груди, и я ощутил новый прилив желания: да что она творит-то! — Дерьма в рот набрал?

— Ну… Слегка ошарашен… — только и ответил я.

— Это понятно. Не каждый день тебе перепадает такое удовольствие, — Лиргана потянулась за одеждой, принялась натягивать майку. — И теперь перепадет не скоро. Благословение Гегемона, но я на днях получу трибуна и свой манипул в командование. Вторая когорта, скорее всего.

Вот это новость! Неужели Геррат расстарался?

— Тридцатый класс — это тебе не червяк чихнул, — продолжила она с гордостью. — Еще двадцать, и я смогу получить гражданство Гегемонии.

— Гражданство? — тупо спросил я. — Зачем?

Центурион посмотрела на меня, склонив голову к плечу:

— Ты идиот, или прикидываешься? Все, кто не граждане — шлак и мусор. Расходный материал. Я родилась на отсталой планетке, торговала собой, убивала и зубами грызла… и все ради чего, ты думаешь? Чтобы заработать денег и вернуться на родину?

«Торговала собой» — ага, с прежней ее профессией я угадал.

— Получу гражданство, брошу эту дерьмовую войну, переберусь в Столицу. Нормального мужика отыщу, вроде тебя, только из граждан, выйду замуж, детей рожу… Роскошь, покой, никакой грязи, нищеты!

Ого, кто бы мог подумать, что эта свирепая дамочка о таком мечтает?

— А центурию кто возьмет? — спросил я.

— Или нового кого пришлют, или Йухиро, — ответила она. — Он сумасшедший с этой своей религией… нечистые души уничтожаем, все такое… но офицер будет отличный. Его место займет лучший из вас… Сейчас баллов больше всего у Равуды и Диль, но и ты недалеко.

Я бросил взгляд на браслет-классификатор, о котором за всей суматохой забыл — точно, скоро пять тысяч, новый класс.

— Давай, одевайся быстренько, и вали к остальным, — Лиргана поднялась на ноги. — Потрахались знатно, но это не значит, что война закончилась — ни для тебя, ни для меня.

И она ушла, а я принялся натягивать снаряжение и обдумывать новости.

Йухиро в качестве центуриона куда лучше, чем эта трехглазая похотливая кошка, но Равуда в качестве десятника… нет, остается надеяться, что Диль его все же сделает, или к нам назначат кого-то со стороны.

Кто угодно, только не кайтерит!

Глава 17

Меня буквально трясло от страха, хотя сидевший через стол от меня разумный выглядел до банальности обычным. Я занимал «лобное место» уже минут пять, а он все молчал, занимался какими-то документами, потирал лоб и даже не смотрел на меня.

— Давай, Егор, конкретно рассказывай, — проговорил наконец трибун Геррат, и глянул на меня в упор.

— О ч-чем? — спросил я.

— Обо всем, — контрразведчик огладил усики. — О том, почему ты мне не доложил? Передатчик исправен и при тебе, я же получаю с него сигнал.