Мужская работа
Шрифт:
Втянув воздух носом, я обнаружил резкий запах лекарств, и громко чихнул. Сотрясение отозвалось вспышкой боли в брюхе, но зато на меня обратили внимание, и вскоре рядом со мной объявился врач, тот самый шавван с татуировкой на шее.
— Лежи тихо, не суетись, — велел он, заметив мои судорожные подергивания. — Заживление идет нормально.
— Ск-колько? — ухитрился прокаркать я, и на это слово ушли все силы.
— Вчера утром тебя привезли, то есть полтора суток, — он скорее угадал мой вопрос. — А если все пойдет, как идет, без осложнений, то сегодня вечером встанешь,
Это после раны в живот? С перебитым бедром?
Равуда, сученыш, не пожалел на меня пуль, и теперь я знал, что его ненависть очень сильна, что он не просто собирается издеваться надо мной, делать мне больно, он готов убить… Вспомнив кайтерита, я сжал кулаки, и на это маленькое движение ушли все остатки сил, меня замутило.
— По нужде ходи по себя, — приказал врач. — Трубки в нужные места вставлены. Поплохеет — кнопка вызова вот тут.
И он ушел, а я остался.
Лежать на спине под аккомпанемент неуемной грызни в животе, где регенерировали мои кишки, разглядывать ногу, обмазанную какой-то лечебной субстанцией, мочиться через катетер, что оказалось болезненно, но в общем терпимо, и ждать, ждать…
Соседи меня особенно не доставали, да большинству из них было вообще не до меня. Знакомых среди них не имелось, людей тоже, и сам я на контакт идти не спешил, думал свои невеселые мысли.
В этот раз мне повезло, меня спас оказавшийся рядом Йухиро… а в следующий? Нет, Равуда не откажется от своих планов, как-то связанных с тем, что у меня есть дочь… откуда он вообще узнал о существовании Сашки?
Разве что от командиров, от той же Лирганы, она в курсе.
В какой-то момент я задремал, и снился мне дом, мама у нас в гостях, Юля с обычной солнечной улыбкой, дочка на коленях, как всегда с тысячей вопросов, на которые надо ответить вот прямо сейчас… А потом стена на кухню рухнула, и в пролом ринулись мои соратники в бронезащите, шлемах, с автоматами — оскаленные рты, выпученные, невидящие глаза.
Я проснулся рывком, тяжело дыша, потный, дрожащий.
Обнаружил, что свет в лазарете притушен, а рядом с моей койкой на табуретке сидит сержант-техник Диррг.
— Привет, — сказал он, растерянно моргая. — Как узнал, что ты тут, так вот и сразу… Как ты?
— Привет, — отозвался я.
Живот саднил все так же, а вот нога почти не болела, и я даже мог напрячь ее и не поморщиться.
— Ничего, — ответил я. — Жрать и пить пока нельзя, кормят внутривенно. Дело швах.
— Кое-что можно, — он воровато оглянулся, и поднял на ладошке цветок, словно выточенный из горного хрусталя — прозрачный, с бегающими внутри голубыми сполохами. — Прямо со стола Гегемона, во рту тает, даже в пищевод ничего не попадет. Клянусь задницей того же Гегемона.
Я хмыкнул.
Жрать хотелось неимоверно, и это наверняка было хорошо, поскольку раньше я никакого голода не ощущал.
— Давай рискнем, — сказал я. — Кусок только.
Я взял хрустальный лепесток и положил на язык, ожидая нечто цветочное, сладкое. Мятная горечь обволокла мой рот, ее сменила смолистая густота, морская соль, сладость винограда «Изабелла»,
Остатки цветка я схрумкал в пять минут, и сразу ощутил себя бодрее, в голове прояснилось.
— Вот так-то лучше, — сказал Диррг. — Приходи в себя, мне нужна твой помощь.
И тут я вспомнил о разговоре с Герратом, о той штучке, который он мне выдал… Удивительно, но ранение спасло меня от участи стукача, вряд ли теперь контрразведчик сможет меня обвинить в том, что я ничего не докладываю.
Но вряд ли он от меня отстанет, и хотя Лиргана выбыла из игры, пусть временно, трибун Службы надзора никуда не делся.
— Я не могу тебе помогать, — сказал я со злостью. — А тут что, тоже нет камер?
— Есть, но они сейчас не работают, — Диррг хмыкнул. — Я тоже кое-что могу.
— Это не поможет! Я у него на крючке!
— Тихо, — сержант-техник приложил палец к губам. — Геррата мы обезвредим. Поправляйся для начала, а когда он не будет стоять у нас на пути, мы все сделаем.
«Что «все»? — хотелось заорать мне. — Что мы должны искать и зачем?»
Но сил не было, а Диррг шепнул свое обычное «бывай» и тяжело ступая, вышел из лазарета. И почти тут же под моей койкой зашуршало, и на край ее вспрыгнул некто гибкий, мохнатый, блеснули золотые искры зрачков.
— Котик… — прошептал я, гладя его загривок.
Шестиногий приятель обнюхал мое лицо, проехался хвостом по щеке и двинулся обследовать меня всего. То, что на животе, ему не понравилось, судя по раздраженному фырканью, и он вернулся к подушке, где и улегся, свернувшись клубком, точно настоящий кот.
Мурлыкать он не умел, но время от времени тихо, умиротворяюще похрюкивал, а еще от него шло сильное, доброе тепло, так что я быстро уснул и спал на этот раз без сновидений.
Выпустили меня и правда через три дня, вернули все снаряжение и отправили в пустую казарму. За последние бои и ремонтные подвиги я набрал опыта достаточно, чтобы прокачать навыки — почти четыре тысячи, но для того, чтобы взять третий класс, требовалось больше пяти.
Но я не расстроился, удвоил свой навык знания оружия, выносливость оставил в покое, остальные немного поднял. Затем полазил по меню с предложениями снаряги, и заказал себе баллончик спрея от живности и еще нож, такой же как у Макса.
На прибор ночного видения или активный компонент к бронезащите все равно пока не хватало.
Я собрался осмотреть то, что у меня уже было, поправить и заменить поврежденное, но тут понял, что мне хреновато — заболела башка, накатила усталость. Врач предупредил, что такое может быть, и я торопливо кинул в рот таблетку расслабона, за ней еще одну.
В этот раз он подействовал странно — начались галлюцинации.
Я знал, что наши в лагере, что раненые, включая Лиргану, все вернулись в строй, и поэтому очень удивился, обнаружив рядом Юнессу, да еще совершенно голую. Попытался спросить, что она тут делает, но рот меня не послушался, а вот она прижалась ко мне и начала тереться грудью.