Мужской персонаж
Шрифт:
— Да, у Анжелы прирождённый вкус. «Вы имеете» — очень редко используется для того, чтобы обозначить принадлежность чего-то. Лучше говорить «у вас».
Заметив потерянный взгляд Марка, я было собралась переводить, но меня опередил Михаил. Ну и чудненько.
Думаю, это Грегори учительницу русского языка брату в собеседницы на вечер прикрепил. Посмотрим, спросит ли он и у неё телефончик для поддержания разговорных навыков.
В программе вечера — игры для детей и для взрослых. В первом конкурсе участвовали все. Нужно было нарисовать картину на бумажной тарелке у себя на голове. Очень забавно, обязательно
Левой рукой держишь тарелку у себя на голове, а правой под руководством ведущего надо нарисовать картину. Сначала линию, которая будет обозначать пол. На ней — ёлку. На ёлке — звезду и несколько шариков. Под ёлкой — подарки. Рядом — камин. А на нём — рождественские носки.
Надо ли говорить, что мы до слёз смеёмся, разглядывая наши «шедевры» и считая очки. По два очка — за каждое соблюденное указание, и по одному — если звезда и шарики хотя бы «касаются» ёлки, а камин и ёлка не «пересекаются» друг с другом.
В эту игру за нашим столом побеждает Марк, сказался опыт таких игр в прошлом. Были и другие игры: викторина про Рождество, поиск сокровища по подсказкам, спрятанных в разных уголках ресторана... В слишком активных забавах мы участвовать не стали, оставив это детям и подросткам.
Рождественский десерт — знаменитое «полено» — подали на выбор: классический, шоколадный, и ещё два без теста. Я выбрала версию рулета-мороженого из слоёв манго и малины с кусочками меренги.
Марк пускается в объяснения, мол, в Средние века в канун Рождества французы изготавливали рождественское полено из свежей древесины, а затем торжественно заносили его в дом. После сожжения золу тщательно собирали и хранили в течение года. Считалось, что она защищает дом от несчастья.
Чего там было дальше, я не слышу, так как ложка с лакомством попадает мне в рот и... Это, я вам скажу, восторг! Восторг!!! Я аж зажмурилась от фантазмичного вкуса на языке.
— Мммм... Мммм! — Я что, вслух мычу свой густативный экстаз?! — Ой, извините...
Открываю глаза, а все, улыбаясь смотрят поочерёдно то на меня, то на Рафиса. Я тоже повернула к нему голову. Раф оказался неожиданно близко, и я словно попадаю под гипноз его глаз. А они всё ближе, ближе... Очнулась, когда Рафис легко поцеловал меня в уголок рта.
— У тебя там крошки меренги оставались, Чудо!
— А? Что?
Он тихо смеётся и прижамает меня на пару секунд к своему плечу, поцеловав напоследок в макушку.
— Ешь мороженое, пока не растаяло.
— Вы такие милые вместе, я очень рада за тебя, Рафис! — говорит Анжела, сжимает руку довольного Михаила и нежно чмокает его в щеку.
Смущённо улыбаюсь молодой женщине. Странное дело, она кажется искренней про «очень рада». Даже стыдно немного становится за мои кровожадные мысли в начале вечера. Но вы же понимаете, «кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет — тому оба!»
К столу подошли Марилис и Алан и стали общаться с мамой Рафиса, который переводит обмен любезностями. Родители Грега уже собрались уезжать. Рима Рафисовна тоже. Потом Марка и Рафа зовёт Грегори, и те ушли знакомиться с кем-то за другим столом. Анжела и Михаил тоже куда-то отошли. Я же пошла провожать чету французов и маму Рафа.
Оказалось, что им в одну сторону, поэтому они вызвали общее
— Ох, забыла! Наташенька, передай, пожалуйста, Рафису, что вы приглашены на юбилей Люды в конце января, хорошо? — Видя моё замешательство, она уточняет: — Это подруга моя, я у неё Новый Год встречаю. Рафис был её любимым учеником. Да и он свою Людмилу Витальевну каждый год с днём рождения поздравляет. А тут круглая дата, к ней дочь из Германии приехала, поэтому она решила отмечать в ресторане. Приходите обязательно!
Рима Рафисовна упорхнула, а я задумалась: какое, оказывается, распространённое имя — Людмила Витальевна! И у всех дочки в Германии.
Хм... Значит, война!
39. Рафис: Халявщик
Наш вечер у Грега просто бесподобен. Чудила веселится, и знакомство с моей мамой не сбивает её жизнерадостный настрой. По крайней мере, мне так кажется.
Я же, наоборот, как на иголках. Идея позвать мать к Грегу пришла внезапно, и я решил, что непринуждённая обстановка, хорошая еда — вполне удобный случай для такого знакомства. По лицу матери вижу, она довольна.
Чудила вроде собиралась что-то возразить, и я пошёл ва-банк. По роже не получил, значит, можно считать, я сорвал куш! Фигуры расставлены правильно, атака по всем фронтам! Первое, что хочется атаковать с момента, как Наташка вышла из подъезда — её губы! Но, наверное, нужно подождать. Вдруг закатит истерику про съеденный макияж. На неё не похоже, но сегодня я рисковать лохануться на таких мелочах не хочу.
Ну хоть скажу, посмотрю реакцию... Моя отзывчивая девочка!
Никаких манёвров к отступлению я не позволю. Марк не сядет рядом с Наташей, моя мать мне в этом верный союзник. Блин, Анжела тоже тут! Хотя, чему удивляться, я лично познакомил её с Грегом, они вроде даже работали вместе над продвижением «Эспри Боэм».
Наконец ужин подходит к концу, уже скоро я получу свой десерт. Оглядываюсь на Чудилу. Адский Ад! Закрытые глаза, закинутая голова, в левой руке сжата салфетка... Кончик языка мимолетом облизывает губы и... О, боже!С её губ срывается, стон, а у меня срывает крышу. Моя!
Только увидев горящие, красные щеки Чуда вспоминаю, что на нас все смотрят, и в последний момент меняю траекторию, целуя лишь уголок рта. Меренга, типа там, ага! Завтра же закажу себе несколько таких рулетиков в морозилку, пусть будет. Посажу Чудилу на себя сверху и буду кормить с ложечки, нет — с рук, чтобы она вот так же глаза закатывала и стонала в голос.
Спасибо Анжеле, своей репликой она возвращает меня на землю и подводит итог этой экспромтной демонстрации, что я устроил для Марка. Пусть усвоит очевидное: Наташа моя, и мы вместе.
Вечер подходит к концу, обмен общими фразами с родителями Грега, ещё с какими-то знакомыми знакомых... Махнул матери рукой, она уже уезжает. Чудо пошла её провожать.
Смотрю на смартфон и вижу, что в «насвязи» пришло сообщение для «Людмилы Витальевны» от Чуда:
«Привет. Представляешь, меня тот самый мужик позвал в ресторан, а там его мама! И он меня при ней назвал „любимой“. Надо же так обломать! А я-то мечтала, что он мне однажды признается на ушко, под музыку, при свечах... Одно расстройство!»