Мужской роман
Шрифт:
— Возьму такси, — Марийка улыбнулась собственной шутке. Откуда у них деньги на такси?
— Хорошо, что уже улыбаешься. Мне стыдно, что я такой… Я исправлюсь…
— Будем надеяться, — Марийка покорно склонила голову на бок и вздохнула. Дескать, «что с тебя, дурака, возьмешь, придется простить», — А, между прочим, всё так и должно быть, — Марийка, видимо, мысленно отдав организму команду включаться в будничную гонку, порывисто поднялась и заметалась по квартире, собираясь.
— Что «так и должно было быть»? — не понял Игорь.
— Всё. Так в литературе написано. Во всех журналах.
— Интересно, я делаю хоть когда-нибудь нечто, что не описано в твоих журналах? — усмехнулся Игорь. Ему всегда претило столь серьезное отношение Марийки к «мыльным» статьям в женских журналах. Все эти «Как обращаться с мужчиной?», на взгляд Игоря, писались или идиотками, или для идиоток. Все эти статьи казались ему не просто бесполезными, но и вредными. Не только искажающими факты, путем равнения всех под одну гребенку, но и разобщающими людей, убеждающими, что мужчина и женщина — существа друг другу чуждые, принадлежащие чуть ли не разным расам.
Что ж это за диковинный зверь такой — мужчина? Экзотическое растение, нуждающееся в особом уходе и длительном изучении. Конечно, разобраться в устройстве и правилах эксплуатации этого гуманоида без умудренных советчиц-укротительниц из редакций женских журналов невозможно.
От подобного подхода Игорю всегда делалось тошно. Это ж насколько поверхностными должны быть отношения в семье, чтобы люди, дабы понять друг друга, были вынуждены перерывать массу литературы? Если два человека всерьез не представляют, что сделать, дабы не чувствовать себя в присутствии друг друга дискомфортно, то никакие умные статьи им уже не помогут.
— Напрасно ты иронизируешь, — вновь заговорила Марийка, когда помада была уже наложена, и можно было шевелить губами, — Как это ни печально, но мы с тобой такие же люди, как и все.
— Ну и что?
— А то, что все наши проблемы уже возникали у кого-то до нас. Грех не воспользоваться этим. Глупо было бы не учиться на чужих шишках.
— Что же говорят тебе чужие шишки о нас? — не в силах скрыть презрительность в интонации, спросил Игорь.
— Говорят, что все в порядке, — Марийка снова была спокойна и оптимистична, — У большинства семей после первых шести месяцев совместной жизни вдруг появляются признаки взаимного раздражения. Так и должно быть. Розовые очки, дарованные нам влюбленностью, спадают, и мы проходим период адаптации к объективному облику партнера.
— На самом деле я оказался грубым животным? — уже не сдерживая смеха, поинтересовался Игорь, — Тебя сильно пугает мой объективный облик?
— Не слишком, — невозмутимо ответила Марийка, — Но, честно говоря, есть немножко. Как и тебя — мой, судя по всему. Но это пройдет. Обычно люди быстро адаптируются. Нужно просто перетерпеть. Вообще, основа любой семьи — терпимость.
Разговор уже не казался Игорю смешным. С горечью и почти неприкрытой враждебностью смотрел он на Марийку. Что же должно было произойти внутри этой очаровательной головки, чтобы она стала говорить такое? То есть как это «перетерпеть»? Если людям плохо — нужно что-то менять. Зачем жить семьёй, если отношения базируются лишь на умении
— Тебя послушать, так получается, будто ты дома, словно на работе.
— Ну, уж, не на отдыхе, — Марийка собрала волосы в высокий хвост, чем окончательно завершила перевоплощение симпатичной мягкой девчонки в строгую и энергичную учительницу, — Да не смотри ты на меня так… Совместная жизнь — действительно довольно тяжелый труд. Но не стоит раздувать из этого трагедию. Справимся. Все справляются, и мы справимся.
— А зачем? — Игорь не выдержал, — Зачем справляться, если можно не жить с теми, кого с трудом терпишь?
— Знаешь, ты ведь и сам думаешь так же, как и я. Просто боишься признаться. Хочешь оставить на себе маску наивного идеалиста. Детство кончилось, Игорь! Пора не страшиться увидеть жизнь такой, какая она есть, — Марийка заботливо улыбнулась, и это показалось Игорю фальшью.
Он вдруг понял, что чтение подобных моралей приносит Марийке самореализацию. Возможно, там, в компании лицейских учителей, «руссичка», как за глаза именовали Марию ученики, вела подобные беседы постоянно. Может даже, не таясь, обсуждала проблемы, возникающие в её с Игорем жизни. Игорь внутренне передернулся, почувствовав себя униженным.
— Так вот, — продолжала Марийка, застегивая змейку на модных сапожках с высоким каблуком. Несмотря на завистливые взгляды коллег, обувь эта всё же была совершенно неудобной, и Марийке приходилось хранить в классе сменные туфли, дабы давать ногам периодический отдых, — Все мы заложники собственных животных корней, и это нельзя не учитывать. Ученые провели эксперимент: посадили в одну клетку двух голубей и стали наблюдать за их способностью ужиться вместе. Казалось бы, голуби — символ мира и любви — должны стать образцом благожелательного отношения друг к другу. Знаешь, что с ними случилось?
Игорь хотел гордо промолчать, показывая, что не собирается вникать в весь этот бред. Но узнать окончание истории с голубями было интересно. Пришлось снисходительно поинтересоваться исходом.
— Ну?
— Голубка раскроила голубю череп на вторые сутки совместного пребывания.
— Сковородкой?
— Нет. Клювом. Видишь, опыт показывает, что общая кормушка и жилплощадь побуждает всё живое к взаимному раздражению, — Марийка не переставала улыбаться так, будто смерть описанного голубя открыла путь к счастью миллионам людей.
— Просто эти голуби не подходили друг другу. Если существа изначально будут родными по духу, то агрессия между ними возникнуть просто не сможет, — Игорь с досадой осознал, что перешел на Марийкину терминологию, и теперь тоже участвует в обсасываемых женскими журналами дискуссиях.
— Полностью подходящих друг другу существ не бывает! — уверенно заявила Марийка, — Родными по духу не рождаются, а становятся путем длительных тренировок и терпения.
Игорь вдруг вспомнил Веру. Сразу стало легче. Марийка ошибалась, родные люди существовали.