Мужья на блюдечке
Шрифт:
Нола укоризненно покачала головой, мол, мужская берлога и есть мужская берлога.
Но в этот момент у противоположной стены она увидела Аркарона. Не услышав
ее, он стоял к женщине спиной, склонившись над каким-то сундуком и увлеченно роясь в нем. Пестрые тряпицы вспархивали над ним, словно мотыльки. Многие тут же возвращались обратно, а некоторые невесомым облаком опускались на его плечи.
Когда же он выпрямился и приложил к своему роскошно бугрившемуся мышцами торсу прозрачную алую тунику, расшитую яркими птицами, Нола не сдержалась и прыснула со смеху.
Аркарон, обернувшийся к
— Вам очень идет, — язвительно, пытаясь согнать с его хищного лица улыбку, улыбнулась Нола.
Но казалось, что не только ее вид, а и любое, даже самое дерзкое слово оказывали на мужчину веселящее действие.
— Это я для моей фурии приготовил, — пробасил он и вскинул вверх зажатые в ручище темно-изумрудные шаровары.
Кого он назвал фурией, Нола даже не задумалась. И так было все ясно. Его искрящийся лукавством взгляд все еще шарил по ее хрупкой фигурке. А в глубине ее души осторожно затрепетали бабочки, даря неизвестные ей ранее ощущения — Нола и не помнила, чтобы на нее хоть когда-либо смотрели с таким откровенным восторгом. А о том, чтобы дарить ей подарки, пусть даже и в такой нелепой форме — и подавно.
Ну а, собственно, почему подарки-то нелепые? Зеленые шаровары? Зато даже издали видно, из какой нежной и мягкой ткани они сшиты. Алая туника с золотыми цветами? Чудесное сочетание. Вырви глаз, конечно. Но все равно чудесное.
Ее улыбка из язвительной уже было превратилась в чарующую, как за спиной Аркарона, немного поодаль от сундука с вещами, она увидела сверкнувший холодным боком саркофаг. Вмиг улетучилось романтическое настроение. С яростью дикой кошки она бросилась вперед, думая, что там спит одна из ее подопечных.
Только со второго раза она прорвалась мимо Аркарона, пытавшегося остановить ее. Сначала Нола отскочила от вставшего на ее пути мужчины, как мячик для пинг-понга. Затем, бросившись во второй раз, резко ушла вниз и прошмыгнула у него между ног. Не ожидавший такой прыти, Аркарон настиг ее, только когда она, чуть не распластавшись, склонилась над саркофагом.
Нола изумленно молчала, вглядываясь в лицо ненавистного ей Денниса Огго, брата-близнеца одного из мужей Каприсуэль. Формально он находился под ее опекой так же, как и спящие девушки. Вот только следила она за состоянием его организма исключительно из служебного долга, а не из сострадания.
Она не сопротивлялась, когда ее за плечи схватили и оттащили от саркофага цепкие руки. Крутанув ее и развернул к себе лицом, Аркарон прорычал:
— Это ТВОЙ мужчина?! Любишь его?!
Нола смотрела на исказившееся лицо Учителя и не узнавала его. Как-то холодно, вскользь, она заметила, как заострились черты его лица. Зрачки потемнели, закрыв все глазное яблоко. И только узкие золотисто-алые щели разрезали их напополам. Лысый череп взбугрился шишаками. Казалось, что под их давлением не выдержит и лопнет кожа. Она наблюдала за страшным преображением и думала, что делать: попытаться убежать или хлопнуться в обморок.
Но услышав вопрос-рычание, внезапно успокоилась. Сбросив с себя его руки с отросшими на пальцах острыми когтями, Нола сделала два шага назад.
— Это не мой мужчина, — четко и хладнокровно ответила она. Качнувшийся к ней
— Так что же так бросилась к нему? — не унимался он.
"Ревнует,"- вдруг ее озарила догадка. И так стало внутри неожиданно тепло-тепло, что она зажмурилась. А открыв глаза, тут же мысленно улыбнулась. А для Аркарона, копируя его, состроила злобную рожицу и даже руки впереди себя выставила, угрожающе шевеля пальчиками.
— Это не мой мужчина, — повторила она, — и я его ненавижу. Но если ты еще раз зарычишь на меня, то я…
Но слова так и застыли на ее языке. Нола смотрела на странное облако-туман, возникшее за спиной у Аркарона. Это облако дрожало, уплотнялось. И наконец, приняло облик… Суоми.
21-1
— Наверное, я схожу с ума, — прошептала док и ущипнула себя за бедро. — Черт, больно… — зашипела она, растирая вмиг покрасневший участок тела.
Аркарон обернулся, проследив за взглядом Нолы. Но ничего, кроме клубящегося полупрозрачного дыма не заметил. Разозленный тем, что его, по всей видимости, пытаются обвести вокруг пальца, стремительно подошел к женщине, схватил ее за волосы и дернул, заставив ее поднять вверх лицо.
— Быстро говори, — рычал он, пытаясь не дать той возможности на раздумья, — кто он такой? Он имеет отношение к прошлому юной арии?
— Имеет, — кося взглядом на призрачную Суоми, ответила она. Ну не сошла же она с ума! Это привидение не может быть девушкой, а наверняка галлюцинация.
— ОН обидел ее? И ТЫ усыпила ее? Зачем?
Оказавшись так близко к этой необыкновенной женщине, Аркарон метался в сомнениях — продолжить дознание, или снова впиться в эти растерянно приоткрытые губы поцелуем. Что-то удивительное творилось с его древней душой. Да и тело вело себя необычно. Он едва сдерживал желание расправить крылья и укрыть ими эту фурию от всего мира.
Долгое время он успешно скрывал свою принадлежность к людям-драконам. Драги — так называли их иридианцы. Их боялись, и мягко сказано — не любили. А все из-за того, что его раса вела очень скрытный образ жизни. Для многих казалось ужасом их умение оборачиваться древним хвостатым монстром, которому в глубине души поклонялись все жители Ириды. Об их суровом нраве и необыкновенной силе ходили легенды. Их именем пугали непослушных детишек — вот, мол, спустится с гор драг, и утащит в свои пещеры.
Видение-Суоми смотрело на Нолу так грустно, будто это именно оно и задавало эти требовательные вопросы. Женщине уже давно хотелось поделиться с кем-то своей тайной. Так почему бы и не облегчить душу перед этим невыносимым мужчиной и тенью девушки.
— Наша раса погибала, — тихо начала рассказ Нола, не сводя с приблизившейся Суоми взгляда. — Мы путешествовали в космосе в поиске нового дома не одно столетие. Замкнутое пространство, дефицит воды и нормальной еды, радиация и бог весть что еще привели к тому, что стало рождаться все больше и больше мутантов. Чистые люди вытеснили их за построенную стену, пытаясь защитить себя. Но рок был неумолим. Звездолет постепенно разрушался. С каждым годом женщинам становилось все тяжелее и тяжелее забеременеть и выносить ребенка…