Музы и свиньи
Шрифт:
На следующий день к фасаду гостиницы «Москва» причаливает длинный черный лимузин, из которого выходят двое чекистов – тех самых, которые и привезли Василия Исаковича на постой. Лица у них суровые и сосредоточенные. Синхронно попадая в ногу, чекисты неторопливо поднимаются по алой ковровой дороже на четвертый этаж. Один, как и положено по инструкции, становится слева от номера Деда Талаша и кладет руку на расстегнутую кобуру. Второй официально стучит в дверь.
– Гражданин Талаш Василий Исакович! – кремлевскими курантами разносится по гулкому гостиничному коридору. – Именем товарища Сталина приказываю вам немедленно открыть!..
Старика под сочувственные взгляды постояльцев
Спустя несколько минут у Михася Лынькова собираются все бээсесеровские ваганты и менестрели. В том, что бывший партизан, а теперь разоблаченный враг народа Талаш В. И. уже на Лубянке, никто даже не сомневается. И его признание в подготовке покушения на жизнь товарища Сталина – дело времени и следовательской техники. Довыпендривался, старый пердун! Довымогался, жадоба полещуцкая! Нет, чтобы в своем номере культурно выпивать да щипать молодых горничных за сиськи – так в Кремль ему захотелось!.. Так что теперь всей белорусской советской интеллигенции из-за этого престарелого вредителя одна дорога – в ГУЛАГ!..
Якуб Колас лихорадочно размышляет, какие бумаги ему еще надо сжечь. Михась Лыньков упорно пытается дозвониться товарищу Пономаренко – мол, наш народный герой самостоятельно с ума сошел, мы его ни на что такое не подбивали! Лариса Александровская профессионально и рассудительно составляет будущий репертуар для магаданского театра. И только Кузьма Черный на удивление спокоен: он человек опытный, никаких предосудительных бумаг у него нет, зато тюремный чемоданчик уже давно собран и под кроватью стоит.
И тут с треском распахивается дверь, и в номер вваливается Дед Талаш. В зубах у него дымящаяся трубка, в руках – объемная сумка, а в глазах – неподдельное счастье.
– Где был, Василий Исакович? – прединфарктным голосом интересуется Якуб Колас. – В эн-ка-ве-дэ?
– На хера они мне сдались? – независимо пожимает плечами дедок. – Я гостил у товарища Сталина.
– И что ты там делал? – на удивление ровно уточняет Михась Лыньков.
– Как это что? – еще более независимо удивляется Дед Талаш. – Говорил с ним! А-а-а, то ж я знаю, как с панами правильно разговаривать!.. Сперва требую: срочно отправляй меня, товарищ Сталин, в наши партизанские леса, гитлеровцев поганых бить! А товарищ Сталин мне в ответ: не могу, Василий Исакович, ты свое еще в прошлую войну с белополяками отвоевал, отдыхай лучше тут! А чтобы тебе лучше отдыхалось, проси у меня, что только душа потребует!..
– И что, – ужасается Лариса Александровская, – ты у самого товарища Сталина… что-то просил?..
– Конечно!.. – подтверждает полещук цинично и самодовольно. – Говорю: дай мне, товарищ Сталин, самый длинный кожаный плащ!
С этими словами дед раскрывает сумку, внутри которой спрессованной икрой блестит нечто черное и благородное.
В номере происходит молчание. Белорусская советская интеллигенция недоверчиво смотрит на подарок, который дедушка победно демонстрирует всем присутствующим. Ситуация абсолютно фантасмагорическая: в Беларуси – нацисты, в Кремле – Сталин, а в правительственной гостинице столетний пущанский ребенок похваляется очередной добычей.
И тут, наконец, не выдерживает рассудительный и спокойный Кузьма Черный:
– А зачем тебе, дед, в твоих пущах Полесья такая дорогая вещь?
– Как это зачем? – искренне удивляется Дед Талаш. – Да вы разве не понимаете, что низ этого плаща можно отрезать и исправные сапоги пошить, а из остального отличная куртка получится?!..
Как подвыпивший украинский парубок до смерти напугал трех президентов
Сейчас
Было у Леонида Даниловича еще одно симпатичное качество: как и большинство украинцев, он отличался врожденным гостеприимством. Больше всего Кучма любил принимать гостей в родной деревне Чайкино, что недалеко от Чернигова.
Именно в Чайкино он и пригласил в июле 2004 года коллег из соседних государств: Владимира Владимировича Путина и Александра Григорьевича Лукашенко.
Чайкино начинают марафетить за неделю до приезда высоких гостей. Из райцентра пригоняют ассенизаторскую машину: срочно выкачать дерьмо из туалетов, чтобы не оскорбить президентские носы деревенским смрадом. Ремонтируются хаты, красится трава, подправляется асфальт, конфискуются самогонные аппараты. Силосная башня, церковная колокольня и аистиные гнезда берутся под особый контроль на предмет вражеских снайперов. На фонарных столбах монтируются скрытые видеокамеры. Земляки Леонида Даниловича получают суровый приказ: во время высокого визита из домов даже не высовываться! Что значит, «а если нам Даниловича поприветствовать захочется?!» Энтузиазм местного населения будут изображать специальные люди в штатском, так что сидите по домам тихенько и даже к окнам не подходите! А то ведь нечаянно и пристрелить могут…
После обеда в скромное Чайкино гигантской гусеницей втягивается кортеж из президентских «мерседесов», джипов с охраной и микроавтобусов с холуями. Автомобили уважительно минуют огромный валун с мемориальной табличкой «село Чайкино – Родина президента Украины Л. Д. Кучмы» и останавливаются на улице имени Л. Д. Кучмы. Младшие офицеры Службы Безопасности Украины, переодетые добрыми пейзанами, искренне приветствуют дорогих гостей. Растроганный Леонид Данилович шмыгает носом, глядя, как женщина-капитан из СБУ, переодетая этнографической Параской, подносит братья-славянам хлеб-соль, а мужчина в шароварах Казака Мамая, выданных в каптерке той же организации, предлагает президентам блюдо с традиционным угощением: горилкой и салом.
Путин по-хозяйски принимает угощение, выпивает рюмку, однако сало лишь надкусывает и брезгливо сплевывает. Украинцы реагируют с пониманием: ну, москаль, что с него взять?! Лукашенко тоже получает хлеб-соль, однако выпивать отказывается наотрез. Украинцы многозначительно переглядываются: ну, этот гость и без водки неадекватен, а если ему еще и выпить – тут настоящее «бешенство батьки» начнется!
А Кучма жестами показывает славянским братанам: мол, распрягайте, хлопцы, коней и отдыхайте, а вечером я вам свою родную деревню покажу!
Президентский экспромт заставляет украинских телохранителей нервно вздрогнуть. Нет, чтобы в мемориальной кучмовской хате сидеть и душевно бухать за славянское единство – так плюгавого Даниловича на вечернюю экскурсию потянуло! Однако слово хозяина – закон: следует готовиться. Пищат рации, проверяются комплексы химической защиты, из Чернигова вертолетами доставляются дополнительные приборы ночного видения для оперативников и коньяк с корвалолом для руководства. Российские и белорусские спецслужбисты также лихорадочно готовятся к президентской прогулке, но как именно готовятся, ни с хозяевами, ни друг с другом не делятся, потому как государственная тайна!