Музы и свиньи
Шрифт:
Выглядел он уныло, словно октябрьская слякоть: потертый пиджачок с отвисшими пуговицами, беспокойные глазки под золотыми очками и рукопожатие, напоминающее прикосновение летучей мыши в ночной подворотне. Эдакий эрзац-интеллигент с музыкальным уклоном… В симфоническом оркестре стукач играл на тарелках: дзинь-бабах! На политзанятиях старательно конспектировал про международное положение; тянул руку и набирал баллы. Зато в курилке безнаказанно и провокационно рассказывал, как люто ненавидит он советскую власть и как давно мечтает свалить куда-нибудь за бугор. Естественно, никто из оркестрантов слова эти всерьез не воспринимал, потому что все прекрасно
В 1976 году Белорусский симфонический оркестр приглашают в турне по Западной Германии. В филармонии начинается классический предгастрольный психоз. Парторг строчит характеристики, профорг утверждает списки, лекторы-пропагандисты распинаются на политзанятиях о «мире капитала, мире бесправия». Музыканты откладывают оркестровые партии, тихонько матерятся и старательно заучивают «Правила поведения советских граждан в капиталистических странах». А их анкеты тем временем прогоняются через многослойные фильтры и просвечиваются всевидящими рентгенами.
Нашего стукача вызывают на конспиративную квартиру, где куратор «оттуда» начиняет его голову инструкциями, словно колбасник – свиную кишку фаршем: эксплуатация пролетариата!.. агрессивный блок НАТО!.. неофашистские шабаши!.. половые контакты с иностранцами равнозначны измене Родине!.. Понял, нет?!.. Тогда бди!..
Сексот пялится верноподданно и самопожертвенно: мол, все добросовестно исполню и всех инакомыслящих заложу!
Вот и отлично, светлеет куратор… А еще не забудь написать в своем отчете о морально-бытовом разложении в вашем рабочем коллективе, если заметишь… м-м-м… и про контрабанду, если кого засечешь. Творческих тебе успехов!..
В дороге оркестранты, как это между ними и водится, закрываются по купе и выпивают со всеми предосторожностями – чтобы, упаси Бог, парторг, профорг и инспектор оркестра не узнали! Тем более, что впереди государственная граница, на которой желательно выглядеть соответствующе. Компании стихийно самоорганизавались еще в Минске – согласно устоявшимся внутриоркестровым связям, личным симпатиям и алкогольным пристрастиям.
А вот стукача изо всех компаний культурно выставляют. У скрипачек якобы интимные секреты, виолончелисты нагло врут, что никакой водки у них нет, а солист группы валторн – так вообще декларирует открытым текстом: мол, если ты специально приставлен ко всем нам, чтобы об отношении к советской власти выпытывать – дождись политзанятий, там с лектором и дискутируй!
Отвергнутый соглядатай ощущает себя эдаким лисом, которого отважные петухи заклевали и выгнали из курятника. То, что его стукаческая сущность ни для кого не секрет, он прекрасно знает. Однако информаторов держат в курятниках не только для того, чтобы они доносили на осмелевших птиц, но и просто ради страха. А вот нашего сексота не только не боятся – над ним посмеиваются и даже издеваются! И, притом, с каждым днем все наглее и громче. Пора, наконец, показать этим недоумкам, кто в Белорусском симфоническом оркестре хозяин!..
Оскорбленный в лучших чувствах стукач печально грызет ногти, протирает рукавом очки и лелеет планы мести…
После каскада погранично-таможенных злоключений оркестранты наконец добираются до «бундеса». Те, кто на Западе впервые, выглядят, словно после удара топором по голове: блестящие лимузины, завлекательные витрины, колбаса пятидесяти
Сексот понимает: сейчас – самое лучшее время, чтобы посчитаться с коллегами… а заодно и куратору угодить. В Большом симфоническим оркестре обязательно найдется хоть один несознательный элемент, который привез с собой на продажу не только водку. Стукач слоняется гостиничными коридорами, обтирает стены и словно невзначай заходит в номера оркестрантов: извините, а спичек у вас нету? и штопора тоже? а можно лишний стаканчик одолжить? И глазеет, мерзавец, из-под очков помойным крысенышем – что у кого на столе, что под столом, что из-под матраса выпирает…
У солиста группы валторн соглядатаю наконец-то везет: хозяин не успевает сунуть в карман нечто круглое и блестящее… Ну-ка, ну-ка, покажи… Царский червонец?!.. Ай-яй-яй!..
Стукач смотрит на преступника с красноречивым укором – мол, тут и без слов все понятно! Валторнист в ступоре: вышептывает замысловатое ругательство, сужает глаза и сжимает кулаки… но сдерживается. «Моральный кодекс строителя коммунизма» он знает прекрасно, а теперь именно тот самый момент, когда этот кодекс может запросто обернуться уголовным. Преступник мнется, вздыхает, переступает с ноги на ногу… и протягивает червонец незваному гостю. Забирай, сука, только не рассказывай никому. Договорились?!..
Червонец просто восхитителен. И загнать его в «бундесе» можно за очень серьезные деньги… если никто не узнает. А если узнают? Где гарантия, что в Белорусском симфоническом оркестре нет других информаторов? Да и местные ювелиры с нумизматами – все, как один, агенты западных спецслужб, про это даже куратор как-то предупреждал… Так что уж лучше не связываться!
А потому сексот через грамотно выдержанную паузу произносит с легким оттенком обиды: мол, да как ты мог про меня такое подумать? Мы же друзья и коллеги… разве не понимаешь?!.. Да все я понимаю, бесцеремонно перебивает валторнист, просто ссыш с тем червонцем связываться! Что хочешь за свое молчание?.. Проставлюсь – идет?.. Договорились, два ящика «белой», сразу, как в Минск вернемся.
Что…
Прямо ту-у-ут?!..
Валторнист, ошарашенный безжалостным ультиматумом, летит к корефанам-духовикам, и через отборную матерщину умоляет: коллеги, спасайте!.. в тюрьму ведь отправит!.. Коллеги корпоративно солидаризуются: хрен с ним, каждый по бутылке скинется – не обеднеем, зато совесть будет чиста!.. А еще солидаризуются в том, что стукаческую гниду за такую немыслимую продразверстку следует наказать по всей строгости оркестровых законов!..
Турне по Западной Германии проходит блестяще. В залах аншлаги. Музыкальные критики лучатся доброжелательностью. Осмелевшие оркестранты потихоньку попивают пиво с немецкими коллегами, выслушивая комплименты в свой адрес. А стукач – так вообще счастлив: и денег на проданных сорока бутылках «Столичной» накосил, и всем оркестровым курицам доказал, кто в Белорусском симфоническом хозяин!