Музыка для Повелителя
Шрифт:
От искусности мага Глебу стало тоскливо: ну почему сильные люди часто оказываются циниками?
— Прибыли, — сказал Азарин.
Глеб удивлённо озирался.
Фасад штаба скрыли строительные леса, по двору сновали рабочие в жёлтых робах. Из-за каменной пыли Баюн зачихал и стал отряхивать шерсть.
Азарин ответил на их невысказанный вопрос:
— Здание старое — пора подлатать.
— И совесть подлатайте, — подсказал Глеб, — а то в ней трещин полно.
Азарин напрягся, но смолчал.
Пол
— Ну и завалы! — посетовал Хромов, когда они наконец-то добрались до кабинета. — Я д-думал, мы сюда не дойдём!
Он плюхнулся в кресло. Баюн озирался, став котом, а Глеб остановился у двери: если хоть что-нибудь ему не понравится, их с Баюном как ветром сдует!
— Кофе? — предложил Азарин.
Хромов отказался, Глеб тоже. Азарин сел за стол:
— Тогда небольшой доклад, — он покосился на Глеба. — Уверен, после него у тебя отпадёт желание нас покинуть.
Маг коснулся столешницы. Та разошлась, вспыхнул виос — фото женщины: черноволосой, с грустным взглядом. Над её переносицей белело пятно, вероятно, заметное лишь вблизи.
— Агапия Левзина, — сказал Азарин, — чернотворец, чьи действия унесли полсотни жизней… хотя вряд ли мы знаем обо всех её жертвах. Кстати, ей за шестьдесят.
Глеб с содроганием глядел на виос. Неужели можно убить столько людей?.. Без колебаний продлевать свою молодость ценой чужой боли?..
Азарин увеличил фото:
— Левзина известна как Кали: это индийское божество, изображаемое с тремя глазами. Причина прозвища — мутация: на её лбу может открыться третий глаз.
— Итог опытов с магией, — вставил Хромов. — О Кали мы не слышали давно и д-даже считали её мёртвой.
— Зря считали, — изрёк Азарин. — Две недели назад она объявилась в неволшебке и превратила ребёнка в старика.
Глеб поёжился:
— Но как? И зачем? Ведь чернотворцы людей убивают… или калечат.
— Мотивы неясны, — нехотя признал Азарин. — Что до мальчишки, то он попал во временную петлю: отрезок времени, который повторяется. Как её создала Кали, мы не знаем.
У Глеба засосало под ложечкой. О временных петлях он слышал: ты раз за разом проживаешь один день, час или минуту… Как в книжке «Дом странных детей». Но книжным героям в петле времени комфортно, а в настоящей петле ты повторяешь свои действия, пока та не исчезнет… Или пока не умрёт её создатель.
— Он из-за этого постарел? — проронил Глеб. — Из-за петли?
— Из-за магии.
Хромов пояснил:
— Для жителей неволшебки сильная магия опасна: она может п-привести к генной мутации. В организме мальчика начался процесс,
Глеб мрачно кивнул.
Представилось, каково это: идёшь ты по своим делам, знать не знаешь ни о магах, ни об аномалках… И вдруг конец всему. Даже не конец — хуже: начало кошмара.
За что?!
Приблизившись, он всмотрелся в лицо Левзиной.
— Поступок Кали выглядит бессмысленным, — заметил Азарин. — Если только это не эксперимент, подготовка к чему-то большему. И нас она не боится — бросила чипсы со следом своей ауры: пол-упаковки «Хруст-бона».
— Значит, поможет поисковая магия? — уточнил Глеб.
— Не поможет — с амулетами Кали её и Далебор не нашёл бы. Ты нужен нам не как искатель.
Глеб растерялся: вот так новость! А для чего ж его позвали? Он может лишь искать (спасибо ингениуму), да ещё выпечку печь (спасибо «Фабрике»). Но ведь вряд ли Азарину захотелось печенья?
— Тогда зачем я вам?
— Видишь ли, — начал Хромов, — Кали з-знакома с одним чернотворцем, к которому ты имеешь прямое отношение…
— С Лаэндо, — перебил Азарин.
Глеба передёрнуло.
— Когда-то они были заодно, — убрав виос, Азарин откинулся в кресле, — и он может знать, где она. Но на допросах Лаэндо молчит. Препараты, развязывающие язык, на него не действуют. Мы обратились в СБАЗ и привлекли их алхимиков, однако всё было зря.
— З-зато теперь это совместная операция, — с явным удовольствием вставил Хромов.
Глеб понял, почему он таскается с Азариным: совместная операция, значит. Штаб и СБАЗ заодно. Гадюка с коброй подружились и мирно делят террариум.
Но главный сюрприз ждал впереди:
— Сегодня в десять тридцать утра Лаэндо использовал установленный в его камере коммуникатор и заявил, что готов говорить лишь с одним человеком, — Азарин в упор смотрел на Глеба. — С тобой.
У Глеба отвисла челюсть. Но удивиться вслух он не успел — Азарин встал:
— Мы не знаем, почему — возможно, это узнаешь ты… Если не боишься встретиться со старым знакомым.
Проход перегораживала круглая дверь из металла.
Её створки разошлись вертикально, втянувшись в пол и потолок. Глеб видел такое в кино, где герои попали в бункер, но тот бункер сейчас сошёл бы за шалаш.
Он не удивился, узнав, что тюрьма для чернотворцев скрыта под штабом: раз тут есть тюрьма для спиритусов (куда однажды попал Баюн), то почему бы и обычные казематы не построить?
Хотя вряд ли здешние камеры сойдут за обычные — ничего обычного в штабе нет.
За проёмом ждал коридор: пол и стены из камня, флуоресцентные лампы едва горят.