Музыка нас связала...

Линник Сергей

— Здравствуйте, Александр, — проворковала она. — А я вижу: идете, по сторонам не смотрите. Дай, думаю, остановлю. Хоть поздороваться.

— Мадам, мне кажется, вы меня преследуете, — буркнул я, но на всякий случай в конце фразы улыбнулся.

Кстати, сейчас я бы ее возраст определил как сорок с хвостиком. Наверное, в прошлый раз освещение другое было. Или макияж тщательнее наложен. Женщины просто чудеса иногда творят с этими баночками и тюбиками.

— Мадемуазель, если быть точной. А вы у нас какими судьбами? И да, встретила я вас случайно, просто возвращаюсь из морга, —

она показала довольно толстую папку, на которой кривовато было выведено «История болезни». — Некоторые вопросы приходится решать лично.

— Федора искал, — выдал я железобетонную отмазку. — Да только нет его нигде.

— И не найдете. Он позавчера взял неделю в счет отпуска и уехал в деревню. Что-то там кому-то чинить, не то стена перекосилась, не то кровля рухнула.

— Всё-то вы знаете, везде-то вы побывали, — ответил я фразой из старинного анекдота.

— Так при мне заявление писал в отделе кадров, — объяснила Алла. — Кстати, а не хотите ли пойти и выпить чаю? — совсем без связи с предыдущими словами предложила она.

— Далеко?

— Нет, вон, в отделение, — махнула она рукой на корпус больницы. — Я бы и домой пригласила, но работать надо.

Ого, а дамочка откровенно навязывается. Прямым текстом практически. С чего бы? Не поверила в рассказ про папашу и хочет еще что-то выяснить?

— Чай хоть хороший? — спросил я.

— Пристойный. Но с конфетами. Шоколадными.

Конечно, у наших врачей редко бывает, что на работе с кондитеркой напряженка. Кто-нибудь да принесет.

И хоть в результате я был уверен не до конца, но пошел. Судя по конфигурации границы, трудностей возникнуть не должно. В крайнем случае скажу, что плохо стало. Живот прихватило. Или утюг выключить забыл.

Но на второй этаж мы поднялись спокойно. И до двери с табличкой «Зав. отделением» прошли без сюрпризов со стороны мироздания.

— Раздевайтесь, располагайтесь поудобнее, — показала Алла на вешалку, стоящую у дивана.

— Вы уж извините мой внешний вид, я как-то по гостям сегодня не планировал... — начал было я.

— Не прибедняйтесь. Весь в импорте с ног до головы, — засмеялась хозяйка кабинета. — Немало людей за такой затрапезный вид много отдали бы.

— Да что вы в самом, деле, ерунда какая.

— А футболочка специально на этот год?

— Нет, это в честь книги.

— Той самой? — охнула Алла, догадавшись, о чем я. — Она же...

— Так у меня текста нет. Кроме одной цитаты, — ткнул я в надпись «War is peace. Freedom is slavery. Ignorance is strength» мелкими буквами. — К тому же планы показывать ее кому бы то ни было отсутствовали.

Надо осторожнее подходить к выбору одежды. Федор про полосочки тогда правильно сказал. Нечего внимание к себе привлекать. Драные джинсы и кроссовки, в которых пятый год хожу, еще куда ни шло. А вот антисоветская, как выяснилось, футболка — о-го-го какое палево. Осталось бейсболку напялить, в которых только персонажи голливудских фильмов сейчас ходят. В этот раз я отговорился междометиями и туманными объяснениями, что купил, так как была возможность. А хозяйкина фантазия заморские страны сама придумает, без моего участия.

Зачем меня

Алла пригласила, так и не понял. То ли гардероб мой ее с мысли сбил, то ли передумала сразу расспрашивать, но дальше светской беседы о погоде да предложений «съесть вот эту вот конфету, мне очень нравятся» дело не пошло. И когда хозяйка кабинета приступила к допросу, мол, кто да откуда, в дверь аккуратно, но интенсивно постучали, не дожидаясь ответа, открыли, и возникшая в проеме медсестра сообщила, что Борисову плохо. Очевидно, без заведующей ситуацию разрешить не получалось никак. Алла извинилась, предложила подождать, но я отказался. И так пора возвращаться, испытания без меня проводить некому.

***

За три часа уровень глюкозы не снизился даже до нижней границы нормы. Вполне пристойно. Надо бы повторить, но для чистоты эксперимента в следующий раз не есть на той стороне конфеты «Ассорти». Впрочем, и любые другие тоже. Чувствовал я себя вполне пристойно, незначительная слабость и легкая тряска рук не в счет. Даже не вспотел. Карамельки остались неиспользованными. Жалеть не буду, очень уж они приторные, по своей воле я такое есть не стал бы. Ладно, безопасное время раздвинем на час. Мало ли что там может случиться.

Ого, Александр Станиславович, да ты, похоже, уже решил покобелировать слегка на той стороне? А как же думки, что симпатичной врачихе ты нужен исключительно для получения сведений о Стасе? Забыл уже? Стоило одинокой дамочке угостить тебя грузинским чаем и взяточными конфетами, и ты сразу поплыл? Реалистичнее надо на вещи смотреть, дорогой товарищ. Ты сам — ни разу не образчик мужской красоты. Тощий, слегка сутулый. Оно понятно, что во времена позднего Союза каждый обладатель импортных джинсов сразу получал плюс десять очков к привлекательности. Но даже если она одинокая и подходящих кавалеров не было довольно давно... Что-то там не то, конечно. Но мне интересно. Я тоже... из одиноких, знаете ли.

Спасибо Агате Кристи за плодовитость. Теперь тетя Женя выпала из действительности надолго. Как я вернулся, даже не заметила. Уже другой баритон, чуть ниже тоном, но так же вдохновенно вещал: «Я уже описывал Эркюля Пуаро в записках. Необыкновенный человек! Рост пять футов четыре дюйма, голова яйцевидной формы слегка наклонена набок, глаза, загорающиеся зеленым огнём в минуты волнения или гнева, жесткие военные усы и колоссальное чувство собственного достоинства». Видать, там нешуточное преступление свершилось. Тётка сидела в кресле, то ли тщательно вслушивалась, то ли дремала. У стариков такое часто случается: выдуманный мир намного приятнее имеющегося.

Пошел на кухню, поставил чайник греться. Выбросил остатки вчерашней заварки, заметив, что пора уже выносить мусор. На всякий случай открыл холодильник. Да, у меня тоже бывает, что откроешь его без очевидных намерений, постоишь, да и закроешь. Но сейчас взгляд упал на контейнер с остатками сырников, которыми тетя Женя меня на завтрак кормила. Целых пять штук. И вдруг я понял, что голоден. Съел один холодным, остальные сунул в микроволновку. Так, сметанки еще для полноты вкусовых ощущений... Самое то. Вот чего мне, оказывается, не хватало.