Музыка под занавес
Шрифт:
Николая Стахова Шивон узнала сразу — отчасти благодаря длинному тяжелому пальто, которое было на нем в их прошлую встречу, когда представитель русского консульства приезжал в участок. Рядом с ним стоял еще один человек — тоже русский, если судить по лицу и одежде. Он был лет на пять моложе Стахова, дюймов на пять выше и намного шире в плечах. Его Шивон видела впервые. Стахов пытался на хорошем английском в чем-то убедить Дерека Старра, который стоял перед ним, слегка расставив ноги и
— У нас есть такое право, — продолжал втолковывать Стахов. — На нашей стороне не только закон, но и все морально-этические нормы.
— Полицейское расследование обстоятельств гибели вашего соотечественника еще не закончено, — возразил Старр. — И по закону тело должно оставаться в морге на случай, если потребуются какие-то дополнительные экспертизы.
Стахов, бросив взгляд через плечо, заметил вошедшую в зал Шивон.
— Рассудите нас, пожалуйста! — воззвал он, и Шивон сделала несколько шагов вперед.
— А в чем проблема? — спросила она.
Старр бросил на нее сердитый взгляд:
— Консульство намерено забрать тело Федорова, чтобы перевезти его на родину.
— Александр Федоров должен быть похоронен в своей родной земле, — напыщенно снизал Стахов.
— Это написано в его завещании? — осведомилась Шивон.
— Написано или не написано, но его жена похоронена в Москве, и…
— Как раз об этом я и хотела вас спросить, — перебила Шивон. Разговаривай с ней, Стахов был вынужден повернуться к Cтappy чуть ли не спиной, что, похоже, изрядно раздражало инспектора. — Как умерла супруга мистера Федорова?
— Она умерла от рака, — ответил Стахов. — Ей предлагали лечь на операцию, но она не согласилась, так как боялась потерять ребенка, которого вынашивала. — Стахов слегка пожал плечами. — К сожалению, ребенок появился на свет мертвым, а к тому моменту оперировать было уже поздно. После родов жена Федорова прожила всего несколько дней.
Шивон медленно кивнула. Эта печальная история, похоже, охладила страсти, и в зале снова пало тихо.
— Александр Федоров погиб больше недели назад, — проговорила она. — Восемь дней вы молчали, а теперь вдруг заторопились. Почему? Откуда такая спешка?
— Мы хотим только одного: вернуть тело на родину и похоронить со всеми почестями, подобающими… фигуре такого масштаба.
— У меня сложилось впечатление, — сказала Шивон, — что в России Федорова вовсе не считали сколько-нибудь заметной фигурой. Вы сами говорили, что в сегодняшней России Нобелевским премиям не придают большого значения.
— Правительства тоже могут
— Иными словами, вы действует по прямому указанию из Кремля?
Стахов был по-прежнему невозмутим:
— У Федорова нет близких родственников. В подобных случаях все заботы о погребении берет на себя государство. Я уполномочен затребовать тело Федорова для транспортировки на родину и последующего захоронения.
— Но мы не уполномочены вам его выдать, — вмешался в разговор Старр, который сделал несколько шагов и снова оказался в поле зрения русского. — Вы же дипломат и должны понимать, что подобные вопросы регламентируются протоколом.
— Что конкретно вы имеете в виду? — требовательно спросил Стахов.
— Мистер Старр имеет в виду, что мы будем держать тело у себя до окончания расследования или до постановления суда, предписывающего передать вам останки мистера Федорова.
— Это произвол, — резко сказал Стахов, теребя обшлага пальто. — Мы заявим официальный протест, и тогда вам уже не удастся скрывать происходящее от общественности.
— Вы можете обратиться в газеты, поддразнил его Старр. — Глядишь, что и выйдет.
— Инспектор шутит, — быстро сказала Шивон. — На самом деле единственное, что мы можем посоветовать, — это действительно обратиться в суд. Ничего другого вам просто не остается.
Стахов пристально посмотрел на ней и кивнул, потом круто повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Гориллоподобный водитель двинулся следом. Как только дверь за иным закрылась, Дерек Старр шагнул вперед и схватил Шивон за руку.
— Что ты тут делаешь? — прошипел он.
Шивон вырвалась.
— Я должна была быть здесь с самого начала, — парировала она.
— Я же оставил тебя руководить работой в участке.
— Ты уехал, не сказав никому ни слова. Я сама узнала об этом совершенно случайно.
Инспектор Старр понял, что в этом споре ему не победить. Неловко отступив на полшага назад, он хмуро покосился на невольных свидетелей этого неприятного для него разговора — на констебля Рейнольдса и четверых сотрудников морга. Сделав над собой явное усилие, инспектор заставил себя держаться спокойно, почти дружелюбно.
— Ладно, обсудим это в другой раз, — проговорил он с наигранным добродушием.
Шивон, хотя и решила не ссориться с начальством, не смогла отказать себе в удовольствии немного помучить инспектора. Она сделала вид, что раздумывает, и наконец кивнула:
— Хорошо.
Инспектор Старр повернулся к сотрудникам морга.
— Вы правильно поступили, когда вызвали нас, — сказал он. — Если что-то подобное повторится — звоните немедленно. Номер вы знаете.