Музыка под занавес

Рэнкин Иэн

— Брат, значит?.. — проговорила она.

Ребус неопределенно пожал плечами. Его настоящий брат умер полтора года назад, и сейчас Ребусу пришло в голову, что в последние два десятка лет он думал о нем куда реже, чем о Кафферти… И вероятно, реже встречался.

Родных не выбираешь, подумал он. Выбирать можно только врагов.

— Что будет, если Кафферти умрет? — спросила Шивон.

Обхватив себя за плечи и вытянув перед собой скрещенные ноги, она сидела, откинувшись на спинку продавленного кресла,

и смотрела на него.

— Вряд ли мне настолько повезет, — ответил Ребус, и Шивон нахмурилась.

— Кто, как ты думаешь, за этим стоит?

— Я думаю, что ответов может быть несколько.

— Например?

— Например, Кафферти мог чем-то не угодить своим русским друзьям…

— Значит, Андропов?

— Может быть и он. С другой стороны, Стоун упомянул, что НОП готов со дня на день арестовать Кафферти, но есть немало людей, которым очень бы этого не хотелось…

Ребус замолчал, так как из качающихся дверей в конце коридора проявился неправдоподобно молодой врач в традиционном белом халате. Держа в руке пачку каких-то бумаг и зажав в зубах ручку, он решительным шагом направился прямо к ним. Подойдя почти вплотную, врач убрал ручку в нагрудный карман.

— Это вы — брат пострадавшего? — спросил он, и Ребус, поднявшийся ему навстречу, с готовностью кивнул. — Что ж, мистер Кафферти, должен сообщить вам, что у вашего брата Морриса на редкость крепкий череп.

— Мы зовем его Гор, — сказал Ребус. — Большой Гор.

Врач заглянул в свои бумаги и кивнул.

— Значит, он хорошо себя чувствует? — уточнила Шивон.

— К сожалению, нет. Через пару часов мы сделаем еще одну томограмму, тогда картина прояснится. Ваш брат… — он снова обращался к Ребусу, — пока без сознания, но первичное обследование показало достаточно высокий уровень мозговой активности, так что можно надеяться… — Врач заколебался, словно решая, что еще он может сказать «родственникам». — Видите ли, когда человек получает сильный удар по голове, срабатывают заложенные природой защитные механизмы, и мозг самопроизвольно выключается. Так организму легче справиться с повреждением. Проблема заключается в том, что в некоторых случаях отключившийся мозг приходится, э-э… стимулировать, чтобы он снова начал работать.

— Это как перезагрузить компьютер? — спросила Шивон.

— Да, вроде того, — согласился доктор. — К сожалению, сейчас сложно сказать, насколько серьезно пострадал ваш дядя. На первой томограмме мы не увидели признаков гематомы, но… Повторное обследование покажет, как обстоят дела.

— Он мне не дядя, — сухо сказала Шивон, и Ребус потрепал ее по руке.

— Она слишком расстроена, — пояснил он.

Шивон сердито отодвинулась.

— Значит, — продолжил Ребус, — Гора ударили по голове чем-то тяжелым?

— Да, — согласился доктор. — Причем, похоже, не один раз. Два

или три раза, я думаю.

— На него напали сзади?

— Удары приходятся на затылочную часть черепа.

С каждым новым вопросом врач, похоже, чувствовал себя менее уверенно.

Ребус многозначительно посмотрел на Шивон. На Александра Федорова тоже напали сзади, ударили с такой силой, что проломили голову.

— Можно нам его повидать, доктор? — спросил Ребус.

— Как я уже сказал, сейчас ваш брат без сознания.

Врач, казалось, еще больше встревожился.

— И все-таки?.. — не отступал Ребус. — Или с этим какие-то проблемы?

— Прошу прощения, но… Мне сказали, кто такой мистер Кафферти. Он пользуется в Эдинбурге определенной репутацией…

— И?

Врач нервно облизнул губы.

— Вы его брат, но… вы задаете такие странные вопросы. Надеюсь, вы не собираетесь разыскивать того, кто это сделал? Наша больница и без того переполнена, — предпринял он неловкую попытку ослабить напряжение.

— Нам просто хотелось увидеть Гора, вот и все, — спокойно сказал Ребус и дружески похлопал врача по руке, надеясь, что это произведет благоприятное впечатление.

— Что ж, я узнаю, что можно сделать. Подождите, пожалуйста, еще немного.

— Конечно.

Ребус снова сел.

Молодой врач ушел, но не успела дверь в конце коридора закрыться за ним, как в ее застекленной части промелькнуло знакомое лицо.

— Вот и они, легки на помине… — негромко сказал Ребус, предупреждая Шивон о появлении инспектора Калума Стоуна и сержанта Энди Проссера. — Ты должна рассказать им всю историю, Шив. И именно сейчас — другого такого шанса может не быть. Если ты этого не сделаешь, я сам все расскажу…

— Так-так… — проговорил Стоун, подходя к ним. — И что привело вас сюда, инспектор Ребус?

— Думаю, то же, что и вас, — ответил Ребус, поднимаясь ему навстречу.

— А я думаю — не совсем, — возразил Стоун и, засунув руки в карманы, принялся раскачиваться на каблуках. — Вы, наверное, хотели проверить, не испустила ли несчастная жертва последний вздох. Что касается нас… Нам хотелось убедиться, действительно ли несколько тысяч человеко-часов напряженной работы пошли псу под хвост.

— Жаль, что вы так несвоевременно сняли наружное наблюдение, — ханжески посетовал Ребус, и лицо Стоуна покраснело от гнева.

— Это все из-за вас, Ребус! Это вы потребовали срочной встречи с нами. — Он ткнул пальцем в сторону Шивон. — И вы заставили свою подружку позвонить нам и сказать, что вы якобы ждете нас в Грантоне!

— Не стану отрицать, — спокойно сказал Ребус. — Я действительно приказал сержанту Кларк сделать этот звонок.

— И зачем это вам понадобилось, позвольте спросить? — Стоун впился в него злым взглядом.