Музыка под занавес
Шрифт:
Графики и таблицы, вывешенные в изножье кровати, Ребусу ровным счетом ничего не говорили. К примеру, вот эта линия упорно шла вверх — хорошо это или плохо? Он не знал и невольно подумал, что именно к цифрам и непонятным картинкам свелась сейчас вся жизнь Кафферти.
— Просыпайся, старый мерзавец! — прошептал Ребус на ухо Кафферти. — Хватит притворяться… — Он бросил быстрый взгляд на мониторы, но там снова ничто не изменилось. — Меня не проведешь, я же знаю, какой крепкий у тебя череп. Просыпайся, Кафферти, я жду!
Никакой реакции. Только
Ребус снова опустился на стул. Когда он появился в больнице, сиделка спросила, не приходится ли он пациенту братом. «А что?» — спросил Ребус. «Вы очень на него похожи», — ответила сиделка и ушла. Ребус счел, что должен рассказать об этом Кафферти, но, прежде чем он успел открыть рот, в нагрудном кармане его рубахи завибрировал мобильник.
Достав телефон, Ребус с опаской покосился на дверь — он знал, что в больницах не всегда разрешают пользоваться мобильной связью.
— Какие новости, Шив?
— Андропов и его водитель побывали на вечере Федорова в Поэтической библиотеке. Федоров, скорее всего, заметил его в публике и узнал, поскольку выдал обличительный экспромт. И на русском языке. Я думаю, что экспромт был направлен именно против Андропова. Если ты не в курсе, экспромт — это…
— Я знаю, что такое экспромт, — перебил Ребус. — Что ж, весьма любопытно, весьма…
— А как твои дела? Тебя отпустили?
Он не сразу понял, что она имеет в виду, а когда понял — рассмеялся негромко.
— Меня никто не собирался задерживать. У них нет ничего, кроме следов крови на бахиле, которая — кровь, я хочу сказать, — относится к той же группе, что у Кафферти.
— А где ты сейчас?
— Решил навестить нашего тяжелобольного.
— Господи, Джон, ты хоть понимаешь, как это может выглядеть?!
— Я не собираюсь душить его подушкой, Шив.
— Но что будет, если вскоре после твоего ухода Кафферти вдруг отбросит коньки?
— А вы неплохо соображаете, сержант Кларк.
— Тебе нужно убираться оттуда как можно скорее!
— Где ты меня подберешь?
— Я должна вернуться в участок.
— А разве мы с тобой не договорились арестовать шофера?
— Мы с тобой ничего подобного делать не будем.
— Ты хочешь сказать, что собираешься сначала посоветоваться со Старром?
— Да.
— Он знает это дело не так хорошо, как мы, Шивон.
— Там и знать особенно нечего. На данный момент у нас ничего нет — никаких фактов, никаких улик. Одни догадки и твои фантазии.
— Вот тут я с тобой не согласен. Картинка потихоньку начинает вырисовываться. Разве ты не чувствуешь?
За разговором Ребус снова поднялся со стула, но только затем, чтобы еще раз вглядеться в лицо Кафферти. Один из приборов громко загудел, и Шивон издала протяжный вздох.
— Ты все еще там, — констатировала она.
— Мне показалось — у него дрогнули веки. Ну так где ты меня заберешь?
—
— Лучше предоставь это дело Стоуну.
Шивон некоторое время молчала, потом осторожно переспросила:
— Ты предлагаешь… Я не ослышалась?
— НОП обладает куда большим авторитетом, чем ты или я. Расскажи Стоуну о связи между Федоровым и Андроповым.
— И что это даст?
— Это может помочь Стоуну предъявить Кафферти обвинение. Андропов — бизнесмен, а бизнесменам нравится заключать сделки.
— Ты же знаешь, что я этого не сделаю.
— Тогда зачем я трачу силы и время на уговоры?
— Ты вбил себе в голову, что если Стоун будет на моей стороне, мне это поможет. Но сейчас он уверен, что я — твоя сообщница, которая помогла тебе добраться до Кафферти. Ты считаешь, что переубедить Стоуна можно только одним способом — сообщить ему о связи Андропова и Федорова, но на самом деле мне это не…
— Ты слишком умна, Шив. Иногда это тебе мешает. — Ребус немного помолчал. — И все равно тебе придется поговорить с ним, — добавил он после паузы. — Если русское консульство начнет ссылаться на дипломатический иммунитет, НОП сумеет кое-что этому противопоставить.
— Что, например?
— У них должны быть прямые выходы на Специальную службу [23] и разведку.
— Хочешь напустить на русских всех наших джеймсбондов? — хмуро осведомилась Шивон.
— Существует только один Джеймс Бонд, ты сейчас с ним разговариваешь, — сказал Ребус, надеясь ее рассмешить, но Шивон не засмеялась.
— Я подумаю, но только если ты пообещаешь немедленно убраться из больницы, — твердо ответила она.
23
Специальная служба — отдел Департамента уголовного розыска, осуществляющий функции политической полиции и охраняющий членов королевского семейства.
— Уже ухожу, — солгал Ребус и выключил телефон.
Во рту у него пересохло, и он подумал, что Кафферти не пострадает, если он глотнет воды из стоящей на тумбочке пластмассовой бутылки. Выпив два стакана, Ребус вытер рот ладонью и решил заглянуть в саму тумбочку.
Он не ожидал найти там ничего интересного, однако в тумбочке оказались часы, ключи и бумажник Кафферти. Не воспользоваться таким случаем было нельзя, и Ребус взял бумажник в руки.
Внутри лежали пять десятифунтовых банкнот и несколько клочков бумаги с записанными на них телефонными номерами, ни один из которых ничего не говорил Ребусу. Часы, как и следовало ожидать, были золотыми, фирмы «Ролекс», и Ребус, взвесив их на ладони, сразу убедился, что это не подделка. Потом он взял ключи. На кольце их было не меньше шести; Ребус поигрывал связкой, и ключи тренькали и звякали, тренькали и звякали…