Музыкальная шкатулка Анны Монс
Шрифт:
А потом выдала:
— Это все из-за тебя!
К счастью, как раз объявился Игнат, и скандал сменился истерикой. Елена рыдала, громко, надрывно, заламывая тонкие руки и вопрошая небеса — за что ей эта кара? Стефа лишь фыркала, всем своим видом показывая, что не так уж она и гостеприимна, чтобы терпеть на своей жилплощади подобные концерты. А Ксюша чувствовала себя виноватой.
Врач добавил хаоса в ситуацию, поскольку, ощупав голову Елены, заверил, что пострадала она не так и сильно, что ущерб ей нанесен
Елена обозвала врача тупым уродом, неспособным оценить глубину ее страданий…
И Ксюша не стала слушать дальше. Она тихо попрощалась со Стефочкой, попросив у нее прощения за грубость гостьи, и поднялась к себе.
Дверь в ее квартиру была открыта.
Ксюша точно помнила, что дверь она закрыла… не на ключ, но просто — закрыла. А тут вдруг… и как это понимать?! И безопасно ли — переступать через порог? Может, Ксюшу уже поджидают?
— Хайд, — позвала Ксюша, отступая к лестнице. — Ко мне, Хайд!
Стало вдруг страшно.
— Хайд!
А если его убили?! Отравили? Или застрелили? Конечно, выстрела Ксюша не слышала, но…
Дверь скрипнула, приоткрываясь, и Хайд не без труда протиснулся в щель. Он уставился на Ксюшу печальными глазами, пасть приоткрыл, язык вывалил, словно ухмыляясь.
— Вот ничего смешного не вижу, — сказала Ксюша, хватая Хайда за загривок. — К нам кто-то приходил?
Приходил. И оставил в прихожей кусок свежей говяжьей печенки, которую Хайд обнюхал с крайне презрительным выражением морды.
Все-таки отрава… небось они думали, что Хайд печенку проглотит влет. А он — воспитанный, он знает, что нельзя принимать подачки от чужих. И поэтому, кто бы ни приходил к Ксюше, он вынужден был уйти…
Стоп!
Ксюша заставила себя успокоиться.
Итак, если рассуждать здраво, за ней следили, утром и вечером — тоже, но она выходила из дому в сопровождении Хайда, и неизвестный недоброжелатель не решился связываться с собакой. Чтобы добраться до Ксюши, ну, или в квартиру пролезать, ему нужно было Хайда нейтрализовать.
А для этого — как-то убрать Ксюшу…
И тут появилась Елена.
Наверняка план возник стихийно. Человек дождался, когда Елена спустится, и ударил ее по голове бутылкой… с собой ее принес? Или купил в магазинчике, рядом с их домом? Второе — вероятнее.
Итак, злодей ждет Елену на первом этаже. Там лестница поворачивает так, что под первым пролетом вполне можно спрятаться. Бьет наверняка изо всей силы, и бутылка разбивается. Елена падает. Сироп похож на кровь… вообще, ей повезло, что не убили, череп у девушки оказался крепким. Но неизвестный спешит, он не знает, как долго тело останется незамеченным. Поднимается этажом выше и ждет…
— Идем, — велела Ксюша псу, решительно подымаясь. Отпечатки пальцев она, конечно, не обнаружит,
Неизвестный тоже измарался в ликере.
А вот темно-бордовые «звездочки» на подоконнике и засыхающая кровь — явно от пакета с печенью. Значит, Ксюша права! Он поднялся и ждал. Надеялся, что Ксюша выскочит на крик и дверь закрыть позабудет. А дальше — все просто: подкинуть нашпигованную лекарством печенку и дождаться, когда Хайд уснет.
Ксюша надеялась, что в приманке спрятано все-таки снотворное, а не яд.
— Ну вот что ему от меня надо?!
Она вздохнула, признавая очевидное: жизнь становится какой-то совсем уж сложной. А на площадке, помимо багровых пятен, ничего больше нет, ни следов, по которым можно вычислить убийцу, ни окурков…
У дверей ее квартиры стоял Игнат.
Мрачный такой. Злой даже. Набычился, ноздри вон раздуваются, и челюсть двигается вправо-влево. Ксюша просто-таки залюбовалась этой челюстью.
Под мышкой Игнат держал собачонку, ту самую, бледную и с глазами навыкате.
— Ну, и где ты была? — Игнат нажал на ручку, распахивая дверь.
— Наверху.
Придется все ему объяснить, а то он, верно, думает, что Ксюша — натуральнейшая идиотка, которая совсем страх потеряла.
— Это из-за меня на вашу невесту напали, — сказала Ксюша, прикидывая, с чего бы начать. — А Хайда отравить пытались.
Кусок печени по-прежнему лежал в коридоре, хорошо хоть на плитке, а то кровавые пятна с ламината плохо отмываются.
Ксюша рассказала о том, до чего она додумалась, и Игнат фыркнул. Как это понимать? Он согласен? Или сомнения свои выразил подобным образом? И вообще, что он здесь делает, у него невеста пострадала, ей помощь нужна, а он…
— Мне это не нравится, — сказал он, разминая пальцами переносицу, — тот, кто так сильно хочет до тебя добраться, найдет способ. Сегодня — мясо, а завтра…
Он выразительно замолчал, позволяя Ксюше самой додуматься, что именно ее неизвестный недоброжелатель придумает завтра. И ведь заработала у нее фантазия!
— Короче, собирай шмотки. Поживешь у меня.
Вот это предложение и вовсе неожиданным стало. Ксюша прямо и не нашлась, как с ходу на него ответить.
— И псину свою возьми. Две собаки будут, — он протянул собачонку Ксюше. — Это Ленкина. В больничку с собаками нельзя, а если эта тварь скопытится, пока Ленки нет, она меня со свету живет.
Тварь была маленькой, несчастной и дрожащей.
— Я хотел, чтоб ты за ней приглядела пару деньков. Вот и приглядишь.
С его точки зрения, все было просто и логично. Ксюша сейчас соберет вещи и отправится на его квартиру, дабы присмотреть за чужой собачкой. А то, что самой Ксюше это не по нраву, так никто не виноват.