Музыкант и Королева
Шрифт:
Элизабетта вздохнула, вызвала по селектору Жасмин и велела подруге пригласить Кеннета Пена. Жасмин нахмурилась и сказала, что в дневном графике визит не предусмотрен и придется сдвигать вечерние мероприятия.
– Приглашай его! Я хочу видеть Кеннета Пена и мне все равно, как ты поместишь встречу в мой график, – капризным тоном произнесла Элизабетта и откинулась на спинку кресла.
– Хорошо, – Жасмин вздохнула. – Я сдвину вечерние встречи на двадцать минут, но ты опоздаешь на ужин с детьми.
– Подождут, – сказала она. – Зови его уже.
Жасмин поспешила удалиться,
– Отстаньте от моего мужа! – резко бросила она. – Вы начали против него бессмысленную войну. Я готова компенсировать убытки корпорации за потерянные «уши». Каждый месяц. Договор можем составить в моем кабинете.
– Похвально, – усмехнулся Кеннет Пен. – Когда я ехал в Золотой Дворец в первый раз и ожидал встречи, то рассчитывал, что познакомлюсь с молоденькой гламурной девчонкой, интересующейся шляпами, юбками, собаками и кошками. Я удивился, когда узнал, что вы посещаете собрания Большого Совета, про овальные заседания я умолчу, с вашего позволения.
– Спасибо за лесть, но вы не ответили на мой вопрос.
– Я уведомил вас о планах корпорации на прошлой встрече, и менять их не намерен.
Элизабетта услышала голос Анри, он просил остановиться и прекратить флирт.
«Ты не учел одного, дорогой, как и Кеннет Пен собственно, я всегда делаю, что хочу. Он посмел дискредитировать мое влияние в Большом Совете и на овальных заседаниях … „Дело Анри“ – повод для ответных действий».
Она встала и присела к Пену младшему на колени, прежде развернув кресло. И поцеловала. Хотя было противно.
– А так? – спросила она.
– Не понимаю вас, – Пен приходил в себя. – Ради идей музыканта вы готовы предать, как жена? Хочу разочаровать – вы не сможете изменить ничего. Вопрос чести моего отца, которого ваш муж некрасиво «кинул», пользуясь предоставленной безнаказанностью. Я ждал этого момента…
– Это не важно, мой поцелуй ничего не значит. Забудьте, – сказала Элизабетта и готовилась встать, но Кеннет Пен удержал за руку.
– Завтра, ресторан «Пальмы», в 7, конфиденциальность гарантирую. Докажите, что сделали это искренне?
Элизабетта улыбнулась и снова поцеловала через силу, но стараясь играть, как лучшая в мире актриса. Пен не верил ей, пока. Она кокетничала с ним на приеме, но потом что-то изменилось, и она не оставляла музыканта до самого окончания. Он собирался удостовериться в искренности ее слов в ресторане «Пальмы». Узнает об этом общественность, или нет, ему не было до этого никакого дела, но душевная травма расстроит врага и подкачает окрепшую уверенность.
– Я приду, – пообещала Элизабетта. – В четверг, а в пятницу улетаю, и меня не будет до понедельника.
– А, – протянул Кеннет Пен, – наслышан о фестивале музыканта. Вы никогда не задумывались, собирал бы он столько народу ежегодно, возглавляя рейтинги по посещаемости, если бы
Элизабетта усмехнулась и приложила палец к губам Кеннета Пена, намекая, что он должен молчать, пока она не закончит говорить:
– Необходимость введения платного входа отсутствует. Дружественные группе мужа музыканты не требуют гонорара. В остальном Анри с организаторами получают доход – люди с более скромным бюджетом живут в палатках, но покупают в течение трех дней еду и напитки, более обеспеченные тратятся в гостиницах, клубах и ресторанах Южного Города, партнерах фестиваля. Признайтесь, наконец, что вас мучает зависть? У Анри нет информационной поддержки, но он во многом успешнее вас?
– Связь с вами – главный козырь музыканта. И не говорите, что это не так, – усмехнулся Пен. – Что касается второго замечания – моя аудитория готова платить любые деньги за выступления артистов корпорации. Вашу – можно заманить на Остров бесплатным входом. Кстати, я, как советник по Культуре, прикажу проверить расходы бюджета Страны Королевы на фестиваль…
– Ах, – воскликнула Элизабетта. – Вы ничего не найдете. Средства из бюджета не расходуются на причуды моего мужа. Вот так. Он привык выкручиваться сам, и я вам об этом говорила.
– Не поверю, если не увижу доказательства в бумагах. Как человек, получивший расположение королевы и относящийся к вам с не присущей мне благосклонностью, предупреждаю – проверка будет.
– Дело ваше. Вы не сказали, нравится ли вам держать меня на коленях?
– Вы лучшая из тех, кого я встречал, – Пен склонил голову и на этот раз поцеловал сам. Рука коснулась ворота пиджака, правая туфля упала на пол. Она не чувствовала отвращения, как десять минут назад. – Скажите честно, что вам нужно? И обойдемся без ресторана?
– Вы не поняли? – Элизабетта встала. – Зря. Мне скучно. И я хочу, чтобы вы скрасили грусть.
Кеннет Пен вздохнул.
– Учтите, что я привык быть номером один, а не запасным вариантом.
– Хорошо, – Элизабетта вернулась за стол. – Спасибо, что ответили честно и откровенно.
– Я могу идти?
Она указала на дверь. Кеннет Пен с ухмылкой встал. Зацепившись правой ногой за край ковра, он чуть не упал. Он восхитился блеском в бирюзовых глазах. Тут она наклонила голову, и они стали казаться зелеными. Еще ниже, и он увидел едва мелькнувший серый оттенок.
– До четверга? – спросил он.
– Идите уже.
Эдди никогда не летал на самолетах. Было страшно и интересно одновременно. Девушка в серой форме и с платком на шее, улыбнулась и пристегнула. Альберту посадили рядом. Кресла родителей располагались напротив, и Эдди ловил на себе укоряющий взгляд мамы. Родители разрешили ему посещать занятия профессора Бойла, но настоятельно потребовали, чтобы он больше не обманывал. Эдди знал, что гнева мамы не удалось избежать и Клариссе, она просто исполняла обязанности на этой неделе и не позволяла своевольничать. Кларисса ездила с ним в Городской Университет, но запретила гулять в Парке, сказав, что родители обеспокоены их с Альбертой поведением, а она внесена в список тех, кто отвечает за наследников.