Музыкант и наследница
Шрифт:
– Ясно, – Анри вытянулся. – В таком случае, подскажи мне тихое романтическое…
Веста раскрыла ежедневник и перебила его.
– Билли организовал встречу с директором детского Фонда одаренных детей, в прошлом году ты перевел на расчетный счет внушительную сумму. Местные телевизионщики узнали об этом и хотят сделать репортаж, который покажут новостях на центральном канале.
Анри напрягся:
– Ты знаешь о моем отношении к публичной благотворительности. Если Билли захотел рекламы, пусть едет сам и выкручивается, как знает.
– Контракт не предусматривает отказов! Группе повысили процент гонорара и ответственность
– Передай Билли, что я выплачу корпорации штраф, прописанный мелким шрифтом, но против принципов не пойду!
Он увлекся проспектами в кармане сиденья водителя и достал их. Веста убеждала его одуматься, Анри не слушал ее. Реклама завлекала фотографиями коттеджей на берегу водохранилища. На черном небе художники нарисовали полную луну и звезды. Анри не помнил, приходилось ли ему видеть усыпанное мерцающими телами небо и полнолуние у воды, и заинтересовался предложением, запомнив номер телефона, указанный в буклете.
– Мне нужна гитара на вечер, – заявил он
–… Возьми любую с площадки… Представь, как отказ лидера Группы повлияет на репутацию…
В подобные моменты она ненавидела Билли! Все шишки доставались ей. Усмирять и уговаривать гордого Анри оказалась не так легко, как она думала. Он вел себя, как капризный ребенок, изображая, что у него идеи и принципы! Кому они нужны? Никто не воспринимает благородные цели всерьез, большая часть высмеивает твои идеи, потому что у тебя отличные от них ценности. Люди разучились понимать разницу в плохих вещах и хороших, уважать чужое мнение, ссылаясь на удобную нейтральность и бессмысленность. Убедить массы следовать за тобой сложно, если тебя намеренно не столкнули в толпу. Анри подчинился людям королевы, пытаясь одновременно играть в справедливость, честность и поддерживая тех, с кем боролся.
– Нет, – отрезал он. – Ручной обезьяной Билли я не стану!
«Ты давно ей стал», – подумала Веста, но промолчала.
– Встреча займет пару минут, посмотришь разок в объектив камеры, улыбнешься и свободен. Я не прошу ничего особенного!
– Извини, у меня планы.
Он приказал остановить машину на светофоре и вышел на улицу.
Веста, сжав пальцы в кулаки, попросила водителя отвезти ее в гостиницу.
«Пусть Билли сам разбирается в своих проблемах с бывшим другом».
Билли организовал репетицию Группы по плану, утвержденному в корпорации. На сцене крутился Рони, настраивая гитары и микрофон Анри. Саша кокетничала с ним, отвлекая его. Наблюдать за работой технического персонала на площадке оказалось намного интересней, чем на репетиционной базе. Она забыла, как скучала прошлым вечером в номере и с нетерпением ждала выступления. Кругом суетились монтажники сцены, проверяя крепления и световую конструкцию, команда звукорежиссера с рацией и прочими техническими приборами оттачивала последние штрихи. Рони несколько лет жил в подобной суете, помогая команде за сценой выполнять самую черную и важную, на его взгляд, работу. У Анри имелась привычка благодарить техника, если Рони намеренно выходил в конце выступления на сцену. Он не чувствовал благодарности. Внимание поклонников приковано Группе. Публике нет дела до тех, кто помогает суперзвездам отстраивать звук и монтировать сцену.
Путешествие с Группой привнесло в жизнь Саши новые впечатления и эмоции. По ночам она скучала по Мэгги и обещала себе, что следующий
– Чудак, – сказал Рони. – Сравнивал качество песен. Поздравляю, ты выиграла в предпочтениях Билли! И моих.
– Сыграй еще, – попросила она и подала ему гитару Анри.
– Я баловался…, – Рони засмущался. – Пожалуй пойду, много работы, – сказал он, не поднимая глаз.
– Нет, – Саша присела на край сцены. – Почему ты стесняешься показаться миру таким, какой есть на самом деле? Я не вижу в критике ничего страшного. Только ты имеешь право решать прислушиваться к ней или нет.
– Причем тут критика? – возмутился Рони. – Я сыграл пару стандартных аккордов гитаре, а ты упрекаешь меня, что я зарыл собственный талант, настраивая дорогие гитары легенде десятилетия, когда сам должен стоять на вершине!
– Пока ты не признаешь себя сам, толку не будет, – Саша ударила Рони кулаком в живот. – У тебя неплохой тембр. Ты мог бы петь в группе… Слушай, давай на осенних репетициях попробуем дуэт? Мне кажется, выйдет интересное звучание!
– Постой, ты же нашла свое место под крылом у Льюиса Пена?
– Одно другому не мешает. Корпорация собирается лепить из меня звезду, но я представляю, отчего мне придется отказаться. Душа просит другого… Я придумала! Поставлю условие – или они раскручивает нашу группу, – Саша сделала акцент на слово «нашу», – или контракта не будет. Элизабетта предложила Льюису Пену много денег – неустойку за меня и Анри. Он отказался, но если надавит королева…
– Да, – Рони покачал головой, обращая внимание Саши на возвращавшегося Билли с трубкой телефона. – Понаблюдай, как он отчитывает собеседника. Просьба королевы для корпорации – крупица соли. Льюис Пен подписал с тобой контракт под действующую идею, которую придумал корпоративный отдел на досуге за выпивкой. Времени на независимый проект у тебя не останется. Поверь человеку, повидавшему закулисье – слава может так голову снести, что отказаться от нее очень сложно.
– Успокойся, Билли, – кричала Веста. – Анри приедет в Фонд до четырех, как запланировано. Я договорилась с помощницей наследницы, она будет там, соответственно и он. Анри способен отказать тебе, но не любимой Элизабетте!
– Он и ей откажет, я хорошо знаю его. А ты подсчитай в уме, на какие бабки мы пролетели! – Билли бросил трубку телефона и включил магнитофона. Краска постепенно сходила с лица, он вытер вспотевший лоб дизайнерским платком, приказал монтажникам сцены проверить световое оборудование и показать ему.