Музыкант
Шрифт:
– Не молчи, говори что-нибудь, – потребовал Кубинец.
– Да… – задумчиво сказал Саня. – Мой школьный учитель по математике имел проблемы со зрением… Не то чтоб косоглазый, но… я его не любил.
Грэг удивился:
– Учитель?
– Какая математика? – возмутился Кубинец. – Косоглазыми он вьетнамцев называет.
Пока гость откашливался, хозяева переглянулись. Грэг заметно смутился. Общий враг, желание мести, прочная нить, что протянулась между ним и молодым норвежцем, рвалась на глазах.
– Мой
Дед выжил. Три года он был в плену. Над ним издевались. Кривоносые вырезали на его груди французский флаг…
– Какие? – не поняла Пенелопа.
Рассказчик стукнул себя по лбу.
– Криво… а – косоглазые! На спине выжгли первый куплет Марсельезы. По ночам он пел патриотические песни. И его перестали кормить. Через месяц он умер от дифтерита. Когда я узнал об этом, то поклялся мстить.
– Пе-ре-бор, – растягивая слово, предупредил Кубинец.
– Лучше бы он немым притворился, – согласилась Рита.
Женщина подалась вперед, упираясь локтями в ноги, глаза ее увлажнились, а выражение лица стало сосредоточенным. Ее ладонь легла на Санино колено.
– Аре, – с вызовом произнесла она, – у тебя будет шанс!
– Правда? – испуганно спросил он.
– Грэг, – обратилась она к мужу. – Он потрясающий! Как ты нашел этого парня? – снова взглянула на Саню: – А умереть за идею ты готов?
Молодой человек смутился.
– Соглашайся на все! – приказал Кастро. – Не возьмут нас с собой, нам конец.
Саня обреченно выдохнул.
– Почту за честь.
– Не так быстро, родная, – сказал Грэг. – Умереть за идею – об этом мы с ним еще поговорим. – Он взял со стола открытую бутылку вина, поднял над головой. – Выпьем за наш союз!
Три больших бокала наполнились доверху. Грэг внимательно посмотрел на молодого человека.
– Готов лететь с нами прямо сейчас?
«Какой кошмар», – подумал Саня.
– А я никуда не лечу, – заявила Рита.
– Бросьте. А мне вот интересно, чего они там такого придумали, – весело произнес Кубинец.
Гость выпил бокал вина и сразу опьянел. Кастро все подначивал:
Саня стал засыпать, и его отвели в комнату для гостей. Он сразу уснул и не слышал, как загудели моторы, зашелестела по асфальту резина, как разогнался и взмыл в чистое небо искристо-белый красавец самолет.
Хуши сказал: «Бог сделал поганку ядовитой. И ядовитые люди тут же поверили в свое божественное предназначение»
Проснулся он оттого, что кто-то тормошил его за плечо. Открыл глаза. В лицо дыхнул перегаром возбужденный, с бегающими глазами на белом, как береста, лице Грэг. Похоже, он так и не ложился, пил всю ночь.
– Пора! – крикнул американец. – Покажем вьетконговцам, кто здесь главный!
– Чиво?
– Вставай, сынок!
Молодой человек поднялся, взялся за виолончель.
– Аре, малыш, оставь это! – крикнул Грэг, сунул
Сане в руку гранату. – Сейчас мы им сыграем другую музыку.
Молодой человек, приходя в себя и тараща спросонья глаза, последовал за американцем. Только сейчас он обратил внимание, что на хозяине самолета военная полевая форма, зашнурованные выше щиколотки ботинки, на голове каска, а за плечами болтается автомат.
– Магнум, – определил Кастро. – Совсем древний. Где он его откопал?
«Сколько мы летим?» – только теперь подумал Саня.
– Наверное, часов восемь.
«Зачем эта граната? Про каких таких вьетконговцев он говорил?»
– Пошутил, наверное, – неуверенно произнесла Рита.
Саня чувствовал, что с каждым шагом сердце его колотится все сильнее. Американец направлялся в хвостовую часть. Навстречу вышел невысокий пожилой мужчина в такой же форме и каске.
– Мы на месте, – сказал он, потупил взгляд и неуверенно добавил: – Вы хорошо подумали, Грэг?
Грэг похлопал мужчину по плечу.
– Не дрейфь, сынок! Твое дело рулить, понял?! Высоту сбавили?!
– Как приказали, – сказал тот неуверенно.
– Координируйте, я на связи. Как только будем пролетать над объектами, информируйте. – Он обнял мужчину и, прижимая к груди, похлопал по плечу. – Назад пути нет! Мы победим! Иди к своим. Ты им нужен!
Сказав это, Грэг направился дальше по коридору, Саня следом. Когда дошли до двери, американец, отворяя, обернулся.
– Дрейфит, старый козел, – произнес с укоризной и оскалился. – Ничего, сынок, не расстраивайся. Здесь не все такие тонкошкурые. Крысы есть на всех кораблях. Главное, мы с тобой знаем, что и зачем. Мы не отступим! Верно?! – спросил, заглядывая в глаза.