Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс
Шрифт:
– Нет, но…
– Давай рассказывай своё «но», и мы разберёмся. Ведь ты меня для этого сюда и позвала, так?
Гермиона машинально кивнула.
– Поттер, у нас говорят, что ты - наследник Слизерина… Это так?
– Не знаю, я не видел его завещания. А что, быть его наследником - преступление?
– Нет, но все же знают, что Слизерин преследовал маглорожденных. Говорят, ты обещал превратить фотоаппарат Колина в кирпич…
– И он превращён в кирпич?
– Нет, но сам Колин…
– Когда это случилось, я был в другом месте, и преподаватели
– Мы с тобой друзья, ты мне ничего не сделаешь. Но есть и другие ученики…
– Грейнджер, включи мозги. Зачем мне преследовать других учеников? У меня самого мать маглорожденная. Если тебе этого мало, вспомни, против кого был Салазар. Ты в начальной школе училась? Вспомни, какими были маглы тысячу лет назад - невежественные крестьяне, которых задолбаешься грамоте учить.
– Да, но… Колин и я… Меня тоже что-то окаменило, Поттер!
– Может, потому что ты полезла куда-нибудь не туда? Что тебе понадобилось в этом дурацком коридоре, куда всем запретили ходить?
– Я не помню. Я ничего не помню, даже того, как я тогда выходила из гостиной. Последнее, что я помню - мы с Джинни сидим в гостиной. Одни, уже после отбоя. Она сказала, что сейчас мы пойдём смотреть нечто очень важное, только сначала она блокнот возьмёт. Я тебе о нём рассказывала, помнишь?
– Это когда я тебя о тайной комнате спрашивал?
– Да. В нём наверняка было что-то написано о том, что она собиралась показать. Я спрашивала этот блокнот у всех, но он пропал.
– Ты месяц пролежала окаменевшей в больничке. За это время рыжая могла исписать его весь, выкинуть и завести новый.
– Но Дамблдор сказал, что это очень важная вещь и что её нужно… ой!
Гермиона зажала рот рукой и испуганно глянула на меня. Я сделал вид, будто не понял, что она проболталась, и прикинулся возмущённым.
– Извращенец старый, зачем ему девчонкины любовные записки!
– Ты знаешь, что там было написано?!
– Но ты же сама тогда сказала - рыжая туда тайком что-то пишет. А что ещё она могла писать туда тайком?
– Он намекнул, что в этом блокноте может скрываться тайна гибели Джинни.
– Тогда ищите, может, и вправду найдёте. Но мне всё равно непонятно, почему ты собралась считать, что я плохой. Не из-за этой же дури про грозу маглокровок?
Гермиона помялась, на её лице проступило виноватое выражение.
– Я сказала Дамблдору, что Джинни очень надоедала тебе своим вниманием и что ты жаловался мне на неё. Это не секрет, все видели, как она за тобой ходит. Дамблдор сразу забеспокоился… а потом вздохнул и сказал, сокрушённо так: «Ай-ай-ай, неужели мальчик на такое способен…» Я сразу догадалась, что про Джинни он подумал на тебя, но не хочет говорить мне.
Да уж, с такими друзьями и врагов не надо. Я оскорблённо воззрился на Гермиону и перешёл в атаку:
– Все знают, что рыжая загнулась у директора в кабинете, об этом даже в газетах писали. Дамблдор
Это было правдой, при необходимости я мог бы рискнуть и дать в этом магическую клятву. Рыжая могла бы жить и жить, если её не допрашивать слишком настойчиво. Гермиона почувствовала искренность моего возмущения и, похоже, поверила.
– Не сердись, Поттер… я никому этого не говорила - тебе первому сказала. Я понимаю, это не такая вещь, о которой говорят без доказательств. Я ищу блокнот, потому что он может или подтвердить мысли Дамблдора, или опровергнуть их. Я не люблю, когда я в чём-то не уверена, мне нужна ясность, а до тех пор я не знаю, как к тебе относиться. Если ты не убивал Джинни, помоги мне найти этот блокнот. Мы покажем его директору, и он будет знать, что ты не виноват.
– Грейнджер, мне нет дела до того, кто что обо мне думает - главное, я сам знаю, что я не виноват. Иначе я всю свою жизнь проведу, доказывая остальным, что я не причастен ко всему, что они обо мне насочиняли. Обо мне много чего говорят, на каждый чих не на здравствуешься.
– Значит, ты не поможешь мне найти блокнот?
– Я просто понимаю, что это бессмысленно. Блокнот, да еще исписанный глупой малолеткой - не бриллиант, чтобы его хранили, как сокровище. Он скорее всего валяется в какой-нибудь помойке около дома Уизлей, если его не сожгли вместе с другим мусором.
– Может, он у кого-то из слизеринцев?
– Вряд ли, у нас такой хлам не подбирают.
– Ты всё-таки посмотри, вдруг увидишь его у кого-то.
Я с чистым сердцем пообещал, потому что точно знал, что ни у кого этот блокнот не увижу. Гермиона облегчённо улыбнулась, она добилась от меня, чего хотела.
– И еще, Поттер, - сказала она.
– Даже если тебе всё равно, что о тебе думают, я считаю, что эти мерзкие газетные сплетни нельзя оставлять без ответа. Давай, мы прямо сейчас напишем опровержение, а подписи я сама соберу и потом отправлю опровержение в «Пророк».
– Это ты о статьях Скиттер? Ты, смотрю, всё уже за меня решила - но там нечего опровергать, там нет ни слова лжи. Именно так я и жил до Хогвартса.
Девчонка неверяще уставилась на меня.
– Поттер, это правда? Твои родственники вправду так с тобой обращались?
– Да.
– Дамблдор отправил тебя к ним и ни разу не проверил, как ты там живёшь?
– Вот насчёт «не проверил» я как раз сомневаюсь. Наверняка проверял и убеждался, что всё идёт как надо.
– Поттер, ты это выдумываешь. Я уверена, Дамблдор ничего не знал.
– Грейнджер, твоими же словами - это не такая вещь, о которой говорят без доказательств. Раз я её утверждаю, значит, доказательства у меня есть. Ты сама-то веришь, что в его возрасте и при его уме можно за десять лет ни разу не проверить, как поживает подопечный ребёнок? Деньги за опекунство он почему-то не забывал снимать.