Мы будем дома на Рождество
Шрифт:
— Что с тобой? — Вопрос Остина вышел суровым шепотом.
Чувство вины переросло в гнев и перед Спенсом стояли две первоклассные мишени.
— Это не твое дело.
— Ты фактически сказал ей, что она не имеет значения, — сказал Трэвис, его голос дрожал, когда он говорил.
— Я не говорил ничего подобного.
— Холостяцкое дерьмо и твоя теория о том, что отношения существуют временно. — Остин посмотрел в потолок, пробормотав что-то о том, как можно быть таким умным и тупым одновременно. — Зачем ты разглагольствуешь
— Я не знал, что она стоит здесь. Вот сейчас в этом доме нет комнаты, где бы я мог остаться хоть на минуту в уединении.
Трэвис продолжал трясти головой. Говоря что-то слишком неразборчиво под нос.
— Для умного парня ты ведешь себя как настоящий тупица.
Остин покачал головой.
— Черт, Спенс. Ты видел ее лицо?
Видел и был уничтожен этим. Пустой взгляд поразил его, как удар в горло. И то, как свет сошел с ее лица, он бы жизнь отдал лишь бы не видеть этого снова.
— Она понимала, о чем я говорю.
Трэвис выругался себе под нос.
— Ты действительно идиот.
Ярость внутри Спенса освободилась. Все эти сплетни и упреки Остина. Все это скопилось и вырвалось из Спенса.
— Я сыт по горло.
Остин подхватил ярость Трэвиса, в купе с стиснутой челюстью и ногами, широко расставленными в боевой стойке.
— Это было чертовски отвратительно.
— Может быть брак превратил твои мозги в кашу, но не каждый парень смотрит на отношения также, как и ты. — Спенс повернулся к Трэвису для поддержки. — Верно?
— Я предпочитаю думать, что если я найду единственную, я не буду слишком глуп или слеп, чтобы не заметить этого. — Трэвис выдохнул, очевидно усмиряя свою злость. — Ты знаешь, что она влюблена в тебя, верно?
Спенс не допускал этой мысли. Вытолкнул ее из головы и отказывался думать об этом, потому что если бы он сделал это, то ему пришлось бы признать, что он становился жалким безобразием, когда дело касалось ее.
— Нет.
— Ты действительно не видишь этого? — В голосе Остина был очевидный шок. Спенсу нужно было быть глухим, чтобы не услышать этого.
Эта двойная атака заставляла Спенса защищаться, а он ненавидел то, что в разговоре на него постоянно нападали, и все, что он бы не сказал, ему нужно было отстаивать. Это вызвало что-то резкое и вспыльчивое внутри него.
— Не все ведет от свиданий и секс к алтарю. И те, кто делают... ну, мы все видели, как большинство из этого работает. — Крик Спенса отскочил от стен и эхом прокатился по дому. Один недостаток, он почувствовал себя запыхавшимся и слабым. Он стоял там, но его разум был с Лилой. Он хотел найти ее и объяснить, что он обменивался колкостями с Остином.
— В каком смысле? — спрашивает Остин.
— Разве что-то долгосрочное реально? Оглянись вокруг. Может быть, парень поумнее не сделал бы такой шаг.
— Постой, ты думаешь, что брак Остина временный? — спросил Трэвис.
Ничего хорошего
— Я не собираюсь ввязываться в это дерьмо.
Спенс попытался оттолкнуть Остина в сторону, но Остин отпихнул его. Он удерживал Спенса, прижимая руку к его груди.
— Ответь на вопрос по-мужски.
— Это не...
— Спенс. Сейчас же.
Когда их взгляды встретились, Спенс сдался.
— Ладно, да. Я думаю, что это наверняка временно.
Трэвис направился к дальней стороне кухни, шаркая ботинками по плитке.
— Черт, Спенс. Все эти дипломы об образовании, и такой извращенный взгляд на обязательства.
Рука Остина упала, а его рот оставался открытым. Он не двигался. Он просто стоял там, глядя в изумлении.
Видя растерянность и налет боли в глазах Остина, Спенс поспешил разъяснить.
— Не из-за тебя, или потому что ты будешь изменять или устанешь или еще что-то. Это просто порядок вещей. Естественный.
Они оба уставились на Спенса, теперь с прищуренными глазами. Было похоже, как будто они затаили дыхание, ожидая следующей глупой вещи, которая сорвется с его губ. Он попытался снова.
— Однажды, не скоро и я не говорю, что Кэрри захочет, но она уйдет. Это уничтожит ее, и часть ее будет бороться, но она уйдет. Независимо от планов, которые ты осуществишь или что случится с ней, это сломает тебя, Остин. Разорвет на части. Я боюсь этого гребаного дня, как ничего другого в мире, но я знаю — это случится.
Трэвис обошел вокруг небольшого пространства возле раковины. Остин наблюдал за его движением по кругу, потом его взгляд вернулся обратно к Спенсу.
— Ты действительно веришь в это, не так ли?
— Я не хочу ссориться. — И Спенс хотел ошибаться, как ни в чем другом в этом мире. Он бы вернул обратно диплом и все свои деньги, даже вывеску на ферме и отдал бы Остину, если бы это означало гарантию Остину счастливой жизни, которую он заслужил.
— Я знаю.
— Это то, что делают женщины. В конечном итоге. — Что бы сделала Лила, если бы Спенс не прогнал это будущее. Мысль о ее уходе, что она продолжит жить дальше, имела силу над ним в два раза больше, поэтому он не позволял этому пробраться в свою голову.
Остин встал прямо напротив Спенса почти готовый ему поверить.
— Кэрри никуда не уйдет.
Тоска в глазах Остина была такой сильной, что это практически причиняло боль Спенсу, смотрящему на него. Он сглотнул, потому что все, что застряло у него в горле грозило задушить его.
— Ладно.
— Когда в твоей голове это стало таким запутанным? Как ты смог понять все эти учебные материалы и не узнать, что каждые отношения — разные?
— Я знаю то, что вижу. — Спенс наблюдал и имел большой опыт, и это поведало ему больше, чем могли бы занятия по биологии или антропологии.