Мы - истребители
Шрифт:
Пока мы разговаривали, она достала из кухонного шкафа чайник с длинным загнутым носиком и, налив в него воды, поставила на керосинку, которую уже зажег Сергей. Конечно, в квартире был газ, но его отключили из-за моего отсутствия.
— Ах ты черт! У меня же вещи в машине, совсем забыл, я же за ними сходить хотел, когда вы позвонили.
— Разрешите мне, товарищ капитан? — воскликнул Сергей, отвлекаясь от просмотра выложенных из портфеля жены документов.
— Давай, а то я со своей ногой не больно попрыгаю.
— Я быстро, надо Никиту Авдеевича
— Вот ключи. Там сидор и чемодан. И пригласите Никиту Авдеевича на чай, — протянул я ключи от машины Сергею.
Сержант вернулся в сопровождении худощавого старичка-дворника. Того самого Никиты Авдеевича. Мы быстро познакомились, время профессоров-бомжей и дворников ЕЩЕ не пришло, так что старичок оказался обычным дедушкой пенсионером.
Пока Даша доставала из сидора кульки с чаем, сахаром, печеньем, специями, банки с тушенкой и две буханки свежего хлеба, мы разговорились. Сергей тоже вносил лепту в нашу беседу.
Я с интересом слушал про то, как живут люди в прифронтовом городе. Ну и что, что фронт в трех сотнях километров? Немцы долетают? Бомбежки бывают? Хотя ни один немец за последние три дня к городу так и не смог прорваться. Дворник рассказывал, как сын ушел на фронт, как тяжело получать продовольствие по карточкам на всю семью, ведь теперь о жене и внуках приходится заботиться ему. Какое настроение в городе среди населения и беженцев, кто живет рядом со мной. Какие выдающиеся люди. Кто из них на фронте, кто в командировке, кто сейчас дома.
Честно говоря, наблюдая, с каким видом называет фамилии соседей Никита Авдеевич, понял, что должен знать их. Но произнесенные имена были для меня пустым звуком, хотя я качал головой с восхищением.
— Готово! Мужчины! К столу! — окликнула нас Дарья. Мы встали с дивана и из зала прошли на кухню.
Путем расспросов я стал легче ориентироваться в военном городе. Почти два часа мы просидели за столом. Одновременно Дарья оформляла нужные документы, где я ставил подписи, внимательно читая акты приема-передачи. При вопросе, нужно ли мне дополнительно еще что-нибудь, я задумался.
— Знаете, есть несколько вещей, что мне не хватает. Давайте пройдемся по квартире.
Мы стали обходить комнаты, оставив Сергея и Никиту Авдеевича на кухне.
— Сперва мне бы хотелось знать, что я могу заказать. Например… картины там, ковры, горшки? Это возможно?
— Да, конечно. Вы говорите, я подам заявку, что есть на складе, вам привезут.
Хлопнув в ладоши, я довольно потер их и сказал бодрым голосом:
— Тогда приступим!
Переходя из зала в спальню, а оттуда в кабинет, тыкал пальцем в голые стены и говорил, что хотел. В результате в тетрадке Дарьи появился довольно длинный список вещей. Правда, коврик в прихожей пришлось вычеркнуть — он был. Свернутый, лежал под кроватью. Постелив его с помощью Никиты Авдеевича, мы продолжили обход. Мелких вещей было много, из крупных только: ковер на стену в спальне, четыре картины с морским пейзажем, вместо стула кресло в
Прежде чем распрощаться, попросил Дарью найти мне «домомучительницу». То есть женщину, которая будет присматривать за квартирой в моем присутствии и в отсутствие.
— Главное, чтобы у нее дети были или внуки. Чтобы им помощь от меня была.
— Есть такая. Через три дома живет. Глафира Ивановна, у нее две внучки на руках. Зять погиб на фронте, а дочь медсестрой служит на санитарном поезде.
— Вот и хорошо, а то мне денежный аттестат некому отправлять, сирота я. Когда она сможет подойти?
— Я сообщу ей, часам к трем подойдет, это устроит вас, Вячеслав?
— Конечно, я жду.
Держа в руках свои экземпляры бумаг, я отправился в спальню, там в шкафу была дверца с замком, как раз для хранения документов.
Когда раздался стук в дверь — не звонок, а именно стук, — я как раз закончил раскладывать накопленные вещи — включая костюм — по шкафу и ящикам и направился на кухню поставить чайник. Как это делал Сергей, я запомнил, так что надеялся справиться сам.
С недоумением обернувшись, посмотрел на входную дверь. Почесав спину через нательную рубаху, направился открывать, прихватив по привычке пистолет. На площадке стояла пожилая, лет пятидесяти пяти, женщина в пуховым заношенном платке на голове.
— Здравствуйте, — поздоровался я с ней.
— Здравствуйте, я от Даши.
— А, так вы Глафира Ивановна! Прошу, проходите.
Приняв пальто, повесил его на вешалку и провел женщину на кухню. Она явно немного замерзла, так что это был повод попить чаю. Через минуту Глафира Ивановна уже суетилась у плиты, а я рассматривал ее, размышляя, подходит она мне или нет.
За чаем мы разговорись, изучая друг друга.
— Знаете, а вы немного другой, чем я думала, — отставив пустую чашку, сказала вдруг Глафира Ивановна.
— Чем же это?
— Есть в вас что-то… Знаете, до недавних пор я была кухаркой у профессора Зеленского, так он бывший дворянин и всегда вел себя… Вот как вы, даже смотрел так же.
— Странно, ничего за собой такого не замечал, может, вам показалось? — спросил я, макая в чай печенье.
— Нет-нет, очень похоже. Вы даже вот обедаете так же аккуратно, спину ровно держите и вот масло намазываете на печенье слишком изящно для простого молодого человека. А скажите, кто вас воспитывал?
— Мама, иногда отец, но он больше ремнем.
«Ага, так я вам и скажу, Глафира Ивановна, что в течение пяти лет временами проживал во Франции, где в отцовском особняке у нас был английский дворецкий. Ой, чую ушки товарища Берии! Ой, чую!»
— Давайте закроем эту беседу и начнем с того, для чего вы пришли. Вас устроит названная цена и объем работ?
— Да, конечно.
— Тогда можете приступать.
— Хорошо, а зарегистрироваться, что я у вас работаю, успею и завтра.