Мы из Кронштадта. Встреча
Шрифт:
– А что, мне их надо было бы пристрелить сразу по приезде?
– Знаешь, свежее решение и очень практичное - живо и мечтательно ответил Макс. (Один из пулеметчиков похлопал в ладошки одобрительно, да и второй улыбнулся этак - мечтательно).
– Считать это приказом, сэр? – разозлился Витя. Со стороны его действия и впрямь самому показались глупыми. Но не докладывать же про холостые патроны, ловлю на живца и засаду с Калганом… Хотя почему нет – Калган своего же завалил, хоть и не наглухо.
– Если б я мог тебе приказывать! – мечтательно протянул Макс.
– То тогда что? – подначил
– О, тогда и тебе бы жилось куда спокойнее и вкуснее, да и мне было бы проще. Но ты же свободная личность, бунтарь и нонконформист, борец с системой. Народов идеал – Свобода Золотая и всякое такое. Потому, разумеется – следующей группе мне придется растолковывать на месячном курсе семинаров, что им нельзя не только свинок кушать, но и жителей деревни убивать и калечить, тебя, обожаемого, любить и холить, зоотехника вашего почитать, блюсти толерантность и гендерное равноправие всех 56 полов и так далее. И под подпись, да.
– Дельно. А то эти выкидыши всех курей порешили – отбрил Макса барон, про себя отметив, что бабку Милю почтили званием зоотехник. Помнят, значит. И бабка это засекла.
– Черт, еще и это. Вообще не осталось? Ни одной?
– Это, ну да.
– Что-то ты нерешительно заявил – подловил анклавовец. Глянул выжидательно.
– Так поломали все, что не убили, то разбежалось и надеюсь может что и живое еще. Если уж на то пошло – зла она на вас сильно, прошлые бандиты и то поумнее оказались. У нее эти курицы вместо семьи были.
– Подумаем. Хотя вообще-то это твой косяк, плохо работаешь с массами. Кто тут у тебя в деревне Босс Биг? А у тебя сплошная анархия, куриц режут, дуэли устраивают.
Не ожидавший такой отповеди Витя аж подавился чаем. И выдал фонтаном, как только чуток оправился и откашлялся:
– Ну ни хрена ж себе! Вы переманиваете у меня лучших людей, взамен присылаете говно последнее, да при том еще и напичканное правами человека по уши – причем вами же и у вас же, вы с этими придурками сами не справились, а мне тут концлагерь устраивай? И потом вы же меня и грохнете, как злодея с кровавыми рукавами? Красиво и мудро, ничего не скажешь! И я прям в восторге от перспективы, мне ж очень нравится попадать в засады и перестрелки, хлебом не корми, только дай обменяться с кем парой -другой пуль! А уж убеждать всякое дерьмо, что прав у него – ровно с гулькину писю. И кормить я не обязан всяких дармоедов. У меня вон литературный критик свинарник чистил и не вякал, а уж эти-то…
– Виктор, ну вот видишь, если даже критика в стойло поставил – то есть талант. Применять есть что. Честно признаюсь - мы бы не справились с литературным критиком и ни за что бы не убедили это чудовище в человеческом облике пойти в свинари!
Барон открыл рот, чтобы сказать, что критика вымуштровали еще покойные дизайнеры, оригинально понимавшие свободу, как возможность убивать и калечить окружающих по первой же своей хотелке. Но потом передумал – расписываться в том, что сам ни черта не умеешь почему-то не хотелось. Потому ответил иначе:
– Тогда вас рядом не было в виде сияющего примера. А теперь вы есть и выживать одним в лесу уже не охота. И ваши
– Ну… верно – замялся неожиданно Макс.
– Вот!
– Но мы же и не лезем тобой командовать?
– Только что же сам сказал, что децимации не позволите!
– Не дури себя – так ты и стал бы их проводить, если б я сказал. Смешишь! Ты здесь у себя главный.
– Но один-одинешенек! – и поневоле сам и поежился от такой голой правды о себе.
– А разве это не было твоим идеалом изначально? – не без иронии осведомился Макс.
Витя хотел достойно ответить – и не нашелся, что сказать. Этот мерзавец был прав. Если и не во всем – то во многом.
– Пока ты, Виктор, хочешь быть сам по себе – мне тебя холить резона нет. Передумаешь – переиграем тут же и обязательства, и поощрения. Но пока – извини, ты сам за себя. Мы чуток поможем – в ответ на твои добрые дела для нас. Но не более. Сам решай, не маленький.
– Чего решать, если вы все время ведете эту самую… отрицательную селекцию – все время ухудшая качество населения в этой деревне. Из говна не сделаешь котлету!
– А ты на что?
– Котлету лепить?
– Тебе какая нужна помощь? – деловито спросил Макс.
– Вот буду я чистить дороги. А дохлятину куда? За день с полсотни зомби – на ваших патронах – совсем не вопрос. Только другие на них отожрутся и пойдет все гаже, с шустерами. Значит нужна техника, топливо и кто рыть ямы будет. Стрелять-то я и сам могу, но кто-то должен спину прикрыть. Из моих – оставлены бандюками те, кто ружье в руки не возьмет по-любому. Из новоприбывших – ружья взяли, перестрелка знатная вышла. А вы все, что получше тут же к себе.
– Рабочих рук у тебя полно. И без экскаватора вполне управиться можно.
– Это если на бумаге. А на деле – вот завтра разбираться буду со всеми этими вашими. Чую – придется демонстрацию разгонять и забастовщиков лупить.
– А ты что хотел – создал баронство – наслаждайся всеми радостями.
– Баронство… скажешь тоже – фыркнул Витя, но капельку на душе почему-то стало теплее – признают, гады.
– Да, ну тогда – княжество. Один хрен – государишь на местах. Вот и пожинай редьку с брюквой. А так на досуге – прикинь, чем мы можем тебе помочь. На возмездной основе, разумеется. У тебя все?
– Нет, конечно – отрезал Витя.
Разумеется, Максу он не верил. Другое дело, что прямого приказа кончать тут всех уголки не имели, действовали на свой страх и риск. Или все же им что-то было обещано? Балдоха – то они решили считай сразу порешить, прямо за Виктором. Эх, не хватает тайной полиции или хотя бы одного человека, который бы в этой работенке разбирался.
И с зомби тоже что-то ничего в голову не лезет.
Когда сидел в курилке Анклава, то там как раз об этом трепались. Потому, собственно, и сел послушать. Хотя сам и не курил. Идей тогда мужики высказали много – причем самых разных. Один ратовал за то, чтобы отлавливать зомбаков ургой. Ну это шест с петлей, которым монголы лошадей ловят. Подъехал на транспорте, зацепил, утащил, упокоил, закопал. И так в несколько итераций. Не так много мертвяков. Таскай, как рыбу из пруда.