Мы из подводного космоса
Шрифт:
Литвинов Владимир Иванович. Адмирал (10.4.1916) 5.5.1857–1919.
В службе с 1875 года. Гардемарин – 1877. Мичман – 1877. Лейтенант – 1883. Французский орден Почетного Легиона Кавалерского креста (1891). Командовал пароходом «Петербург» (1891–1892). Командир миноносца «Гогланд» (1892 – 1893). Аннамский орден Дракона офицерского знака (1894). Капитан 2-го ранга «за отличие» (1894). Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом за 20 успешно проведенных в офицерских чинах компаний (1895). Командир крейсера «Джигит» (1895 – 1899). Серебряная медаль в память Царствования Императора Александра Третьего (1896). Французский орден Почетного Легиона офицерского креста (1897). Закончил курс военно-морских наук (1897). Серебряная медаль в память Священной Коронации Их Императорских Величеств (1898). Командует броненосцем береговой обороны «Лава» (1899) и крейсером «Боярин» (1899–1901). Датский орден Данеборга командорского креста и орден Данеборга командорского креста 2-го класса (1901). Капитан 1-го ранга (1901). Командир императорской
Можно предположить, что в звании лейтенанта участвовал в Кругосветке клипера «Наездник» в 1886–1889 г. И изображен на фото "список офицеров на 1888
Линейный корабль «Цесаревич». Фото из коллекции В.В.Верзунова. Таллинн.
Линейный корабль «Слава» в Неаполе. Декабрь 1908 года.
Крейсер «Адмирал Макаров».
Крейсер «Богатырь».
Памятник Горькому на станции метро Горьковская. Знаком большинству ленинградских нахимовцев.
74. Его трижды целовала императрица
Императрица Александра Фёдоровна подошла к нему. Он разгладил усы, гордость Лейбгвардии Уланского полка имени Императрицы Александры Фёдоровны (старшей), и затаил дыхание. Августейшей особе нравилась её охрана, уланы все как на подбор, но этот вахмистр запомнился ей ещё с прошлого года, когда она ввела в правило на Пасху христосоваться с командным составом её Уланского полка. Она видела, как высокий красивый младший чин замер, очарованный её величием и красотой. Она любила робость в мужчинах, но у этого, внешне оробевшего, в глазах не было страха, наоборот, она видела, она чувствовала, что с этим героем опасно было бы остаться наедине, более того, она ощущала будто какое-то поле притягивает её к нему. Поэтому она и запомнила его. «Как зовут тебя, герой?»
– "Афанасий, Ваше Величество!"
– "Христос Воскрес!"
– "Воистину Воскрес!"
Александра Фёдоровна ласково с удовольствием трижды поцеловала улана, пошла дальше, а он всё ещё вдыхал аромат её духов и медленно приходил в себя. Это был мой дедушка, Афанасий Степанович Касатонов, основатель известной морской династии Касатоновых.
Его сын, адмирал Флота, Герой Советского Союза, Владимир Афанасьевич, 1910 года рождения, единственный в СССР адмирал, который командовал всеми флотами – Балтийским, Черноморским, Северным, а на Тихоокеанском флоте был первым заместителем командующего, начальником штаба флота. Внук, Игорь Владимирович, стал трёхзвёздным адмиралом, был первым заместителем командующего Северным флотом, командовал Черноморским флотом в самое тяжёлое время раздела флота с Украиной.
Оба этих адмирала, отец и сын, закончили морскую службу в Москве, в должности Первого заместителя Главнокомандующего Военно-морским Флотом СССР и России соответственно. Добрая дюжина морских офицеров, потомков Афанасия Степановича, честно служили и сегодня служат Родине, в том числе его правнук, Володя Касатонов, контр-адмирал, командир атомного ракетного крейсера "Пётр Великий", флагманского
Это Игольников Алексей Иванович, мой дедушка по маме – Надежде Алексеевне Касатоновой. Герой предыдущей новеллы.
Но вернёмся к молодому улану Касатонову, в трагический 1914 год. Слова царицы насчёт героя оказались пророческими. Через год, когда они последний, третий раз, похристосовались, началась война с германцами, первая мировая война. Афанасий Степанович воевал в полковой разведке. Проявил недюжинные способности в добывании вражеских «языков». Каждый поход через линию фронта заканчивался для него успешно. Когда ходили другие разведчики, были неудачи, гибли люди. Ему же везло. «Незнающий страха», – говорили о нём. Да, он был смел, но смелость его была результатом тонкого расчёта, предусмотрительности и глубокого знания обстановки. Немногословный и уравновешенный, он имел природный ум и развитую практическую смекалку. Видимо, как гласит семейная легенда, далёкие цыганские корни, когда его предки ловко воровали лошадей и безнаказанно уходили от погони, проснулись в нём в суровых условиях военного времени. Командующий русской армией, вручая ему третий Георгиевский крест, золотой, и видя два серебряных на груди стройного кавалериста, высказал пожелание улану стать полным кавалером ордена святого Георгия. Скоро такой случай представился. Готовилось наступление. Согласно диспозиции уланский полк занял своё место в широкой лощине. Офицерский состав был вызван на последний перед боем инструктаж, но в это время немцы начали убийственный огонь по лощине. Немецкая разведка не дремала. Люди, лошади, взрывы снарядов, стоны, крики, рёв животных. И никаких команд. Вахмистр Касатонов Афанасий Степанович, нарушая все воинские уставы и субординацию, громко скомандовал: “Полк, рысью за мной, марш!” И увёл весь полк из утверждённого диспозицией места в безопасный лесок за близлежащими холмами. Он, вахмистр эскадрона, в сложной боевой обстановке не растерялся и, взяв на себя невероятную ответственность, спас элитный полк. А немцы ещё долго долбили лощину, в которой недавно находились уланы. За этот подвиг ему вручили золотой Георгиевский крест с бантами.
Полный Георгиевский кавалер, четыре Георгия!
Но самой лучшей наградой для фронтовика был отпуск домой, в город Новый Петергоф, под Петербургом, где квартировал уланский полк в мирное время. Здесь вахмистр Касатонов имел квартиру при казарме. Квартира состояла из огромной комнаты (свыше сорока метров) и кухни. Высокие потолки (метров пять) и каменные полы. Я, младший внук Афанасия Степановича, хорошо помню казармы Уланского полка, потому что там в сороковые-пятидесятые годы двадцатого века находился городской кинотеатр. Настолько качественно строили наши предки, что казармы выдержали две мировые войны, гражданскую войну, послевоенные разрухи, и долгое время служили жителям Петродворца (так стал называться Новый Петергоф после Великой Отечественной войны) местом, где они познавали важнейшее из всех искусств – кино.
Дни, проведённые дома на побывке, остались в памяти у Афанасия Степановича, как самые лучшие дни его жизни. И не столько потому, что офицеры первыми отдавали ему воинскую честь, у него не было тщеславия, а прежде всего потому, что он полностью отдался семейным заботам и делам. Моему отцу, Фёдору Афанасьевичу, в 1916 году было три года; будущему Адмиралу Флота, Владимиру Афанасьевичу, шесть лет. Старшему сыну, Василию, было уже тринадцать лет, он был опорой матери и во всём помогал ей по хозяйству и, наконец, единственной дочери, Софье, было четыре года.
Раньше люди были без комплексов. Полный Георгиевский кавалер, имея хорошую крестьянскую закалку, и поскольку дело было в начале лета, взял в руки лопату и привёл в порядок огород, с которого кормилась вся большая семья.
Моя бабушка, Матрёна Фёдоровна, часто вспоминала, что помощь деда спасла семью от голода, который ощущался уже с конца 1916 года. Через девять месяцев после отъезда героя на фронт в семье Касатоновых в марте 1917 года родился ещё один сын, Яков.
Первая мировая война продолжалась. Если “на Западном фронте без перемен,” то на Восточном – неудачи преследовали русские армии. Военные запасы истощились, резервов не было, а в стране началась революция. Армии разваливались, солдаты бросали оружие и уходили домой. Удача перестала сопутствовать и вахмистру Касатонову. В феврале 1918 года он получил тяжёлую контузию и, мне кажется, воспользовался этим, чтобы демобилизоваться из армии “по чистой.” Его беспокоила обстановка дома.
Боевой фронтовик, прибыв домой, быстро разобрался в обстановке. Вместо неотапливаемых и запущенных казарм семья переехала жить в дом бывшего домовладельца Волкова, в квартиру из четырёх тёплых и уютных комнат, где были все удобства – водопровод, канализация, электрическое освещение. Он быстро устроился на работу в гарнизонные склады, а затем в земельный отдел Городского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, где проработал много лет. Неоднократно избирался депутатом Горсовета. Царские награды, полученные им в боях, пришлось спрятать. Время было такое, что за них можно было поплатиться головой.