Мы, монстры. Книга 1. Башня

Данилова Таша

Или им - тем, кто идет следом. Тут все зависит от того, во что он превращается, и почему он это делает.

“Какая-то ошибка”, - в очередной раз подумал он, хотя уже догадывался, что пытается себя обмануть. Но слово “ошибка” в голове было сейчас спасительным якорем, который можно было бросить, чтобы потом вернуться и все обдумать. А пока - убегать и раз за разом повторять себе: “ошибка”.

Еще один рывок в сторону, еще один поворот, на полной скорости — вперед. Выйти по ту сторону ущелья. А там — вниз, снова вниз. И снова идти меж деревьями, чтоб не заметили. Ведь сверху осталась еще парочка Охотников. Они,

конечно, не знали, куда смотреть, чтоб заметить, как Йен выйдет из пещеры, но ведь и виверна — не то существо, которое трудно заметить.

И все же ему повезло. Йен несколько раз косился вверх, но ничего, кроме мелькающих на фоне чистого неба ветвей, не видел. И дальше гнал вперед — пока Ирхан не взошел, не повис красным блином в небе, пока виверна дышала ровно, пока у самого не свело мышцы от долгого напряжения. И лишь спустя несколько часов плавно потянул на себя поводья, останавливая животное. Спрыгнул на землю. Пошатнулся и, чтоб не упасть, привалился спиной к ближайшему дереву. Дерево было твердым и неровным. В спину давил какой-то сучок. Виверна таращилась на него выжидающе.

— Чего? — спросил Йен. — Чего ждешь? Любви и ласки? Не хочу огорчать, милая, но я не настроен на ласку сегодня. Давай, вали отсюда, — и взмахнул рукой, отпуская.

Виверна не шелохнулась.

Йен осмотрелся, и внезапно его захлестнуло волной запахов. Слишком четких и ярких, смешавшихся в одну невыносимую кашу. Он зажал нос рукой и отмахнулся от озадаченного взгляда виверны. Выдохнул и сказал сам себе:

— Значит так, высочество, отныне ты не путаешь понятия “осмотреться” и “принюхаться”. Не надо принюхиваться. Вообще.

Со зрением было куда проще - глаза сами определяли, как им видеть в темноте, а как - при свете. Это он понял в пещере. А вот различать запахи было слишком трудно. Особенно - в лесу.

— Во дворце хоть пахнет приятно, — сообщил он в ответ на очередной озадаченный взгляд виверны.

Отлепился от дерева, сделал шаг вперед и вскинул голову к небу. Уставился на Ирхана. Тот уже не слепил, как это было утром: поднялся вверх.

— Ладно, — Йен ткнул пальцем в небо. — Если Ирхан, уходя под землю, висит слева от меня… то где у нас Юг?

Обернулся к виверне, но та лишь продолжила бессмысленно таращиться на него. Йен подозревал, что сейчас его собственный взгляд не намного осмысленнее.

— Надо было ходить к Дэшону на уроки, — пробормотал он, — хоть иногда.

Огляделся по сторонам и радостно выкрикнул:

— Ага!

Виверна слегка дернулась, отошла на шаг и косилась теперь с опаской.

— Мох, — доверительно сообщил ей Йен. — Мох растет севернее, так? Так. А как выглядит мох?

И принялся бродить вокруг деревьев. Потом остановился, поднял взгляд на животное, тяжело вздохнул и сообщил:

— Я тут пытаюсь сосредоточиться, а ты мешаешь. И не надо на меня так смотреть. Нам было хорошо вместе, но пришло время прощаться.

Подошел к ней очень близко и доверительно сообщил:

— Дело не во мне, а в тебе, дорогая. Ты слишком заметная.

Провел ладонью по холке и легонько шлепнул, отправляя прочь:

— Давай, пошла!

Виверна посмотрела на него, как ему показалось, с легким сомнением. Мол, пропадешь ведь тут без меня. Йен фыркнул, жестко скомандовал:

— Вон отсюда! — и шлепнул на этот раз сильнее. И по заднице. Виверна

фыркнула в ответ и лениво, будто нехотя, поднялась в воздух. А Йен долго смотрел ей вслед, пока она не растворилась в вечернем сапфировом небе. После чего развернулся и огляделся. Деревья вокруг. Ни тропинки тебе, ни звука, ни запаха нужного. Только птицы орут, как сумасшедшие, но это кажется, потому что слышит он теперь тоже слишком хорошо.

Йен снова глянул вверх, и тут его осенило. Виверна ведь полетела домой? Значит, ему просто нужно идти в противоположную сторону. И если в ней внезапно не проснулась жажда странствий, то выйдет он куда-то южнее. Что будет делать потом, еще не знает, но выйдет.

Выйти из леса было необходимо. И пяти минут здесь еще не пробыл, а уже хотелось куда-нибудь к людям. Под крышу, за стены. Отдышаться. Поесть. Поспать. Может, даже выпить.

Через час пути хотелось уже просто воды. Через два — лечь и не двигаться. Через три — сдохнуть. Но Йен упорно продолжал шагать вперед, спотыкаясь о каждый корень и поражаясь про себя собственному упорству. Потом начали нестерпимо болеть ноги, и от этого он даже пошел быстрее. Будто сигнал получил — раз что-то болит, значит, он еще жив.

“Давай, не ной, - говорил себе.
– Если выполз из даарского снега, что тебе корни и кочки? Не холодно? Вот и иди. И не останавливайся”.

Больше всего хотелось остановиться, потому что тут-то — можно. Риска замерзнуть не было, а погоня могла и мимо пролететь. Если под очень большим деревом спрятаться.

“Как же, - спорил сам с собой.
– Мимо. Они собак по следу пустят. Как только след найдут”.

Иногда Йен поглядывал на небо. Иногда ему почти хотелось увидеть там преследователей, чтобы с чистой совестью упасть на землю и больше не шевелиться. Никогда. Но их не было — и нужно было идти вперед.

“Они должны были рассказать Рэю, — думал Йен. — Вернуться и рассказать о пещере. И тогда Рэй показал им, где там выход. А значит, они уже вышли на мой след. Значит, нужно идти быстрее. И найти новое средство передвижения”.

С этим была проблема. Лошади могли зачуять в нем… что-то не то. По крайней мере, от оборотней лошади шарахались. От него тоже наверняка будут. Виверны - слишком заметны. Тем более - в этих краях. Неподалеку, если он правильно понимает, где находится сам, есть Феррон. Там разводят зогров. Зогры сильны и быстры, привычны к монстрам, но как они реагируют на оборотней, Йен не знает. Вообще в Феррон попасть было бы неплохо. Он хорош тем, что туда не пустят охотников. Но и самому непросто будет пройти. А еще в Ферроне Хранители. Эти, если верить байкам, пострашнее охотников будут. И плевать им, кто ты такой и откуда. Хоть ты принц, хоть ты оборотень, хоть два в одном — разорвут в клочья и не спросят, как звали.

К тому же “неподалеку” — понятие тоже весьма относительное. Неделя пути — для кого-то немного, а кто-то и сдохнет в лесу.

— Зато никому не достанусь, — пробормотал Йен, — ни Хранителям, ни Охотникам. Буду самодостаточным. Сам убьюсь.

И будто в подтверждение собственных слов ударился лбом о висящую над дорогой ветку. Выругался шепотом и остановился. Разговоры в дороге, даже с самим собой, отвлекают и дезориентируют. А он и так дезориентированный, дальше некуда.

И не просто потому что совершенно не понимает, где находится.