Мы, монстры. Книга 1. Башня
Шрифт:
– Я, - сказал Нивен, уже привычно схватил Йена за рукав, втащил внутрь и захлопнул за ним дверь.
– Говорю.
Глава 46. Слишком поздно
“Не может быть”, - подумала она.
Сначала Алеста узнала Нивена. Узнала, но не узнала. Он стал совсем взрослым. Уже не ребенком - мужчиной. Только взгляд остался тем же - холодным и пустым. И ровный голос, от которого кровь в жилах заледенела.
Потом она узнала зверя. И на несколько долгих мгновений перестала дышать.
Кости не
Кости не сказали только, что в конце оба придут за ней. Что придут вместе и будут стоять у порога, пока Пес предательски прячется за домом.
На ватных ногах вошла в дом, упала на лавку и замерла.
Нивен подпер спиной стену и скрестил руки на груди. Зверь сел на шкуру напротив. И только сейчас Алеста заметила, что ноги у него - босые. И снова сбитые. И грязные.
Подумала, что так нельзя. От него веет мощью и силой, он огромен и красив нечеловечески, он должен ходить в королевских одеждах и мягких сапогах, жить в перинах. Люди поклоняться ему должны, а не пытаться уничтожить. И сама она - чем лучше? Она и не пыталась. В бою против Нивена она ставила на него.
И теперь Нивен ее убьет.
Вполне закономерно.
Не закономерно только то, что они оба живы. Что кости соврали.
“Не может быть, - повторяла про себя, потому что мысли метались, и только эта оставалась единственной четкой, постоянной, - не может быть…”.
– Сговорилась с Бордрером, - сказал Нивен. Ровно сообщил - констатировал факт, не более. Как всегда: ни злобы, ни боли, ни обиды в голосе. Он ничего не чувствует.
– Маску нацепила. Лживое создание. Бордрер мертв. Все мертвы. Я их убил.
– Э… - начал зверь и поднял руку, будто хотел что-то уточнить, и Нивен коротким скупым жестом швырнул в него, сдернув с потолка, сушеную птичью лапку. Швырнул, не глядя, все это время продолжал смотреть ей в глаза. И взгляд был все таким же мертвым.
Но Алеста вздрогнула.
Сердце снова застучало, снова получилось дышать, и закралась в сердце слабая надежда. То ли ей очень хотелось в это верить, то ли и правда слишком человеческим получился этот жест. Даже - мальчишеским. Зверь, будто решил подыграть, извлек лапку, запутавшуюся в рыжих волосах, и с интересом принялся ее изучать.
– Тебе придется говорить со мной, - продолжил Нивен.
– И постарайся говорить правду. Я тебя знаю. Почувствую ложь.
– Что тебе нужно?
– спросила она. Голос не слушался, хрипел и подрагивал.
– Это кто?
– спросил Нивен, кивнув на зверя.
– Сейчас чихнет, - предупредил зверь, не отрываясь от лапки.
– Затхэ, - хором с ним проговорила Алеста.
Нивен ухмыльнулся. Коротко, бегло, просто очередная тень скользнула по лицу, но надежда вспыхнула с новой силой. Надежда и недоумение. Не к такому поведению Нивена она привыкла.
Нивен наконец оторвал взгляд от нее - она тихо и глубоко вздохнула - перевел на зверя. Смотрел внимательно и долго.
– Ты тоже знаешь, что это такое?
– спросил у него зверь.
– Я один здесь не знаю, что это такое?
А
– Я не уверена, - заговорила Алеста, и Нивен снова уставился на нее.
– Затхэ - давняя история. Но других подобных я не знаю. Если бы ты рассказал мне, что там произошло…
– Все мертвы, - ровно сказал Нивен и полоснул коротким взглядом по зверю. Тот на этот раз не встрял.
– Башня разрушена. Почти полностью - в Озере. Мы здесь.
– А я нашел меч, - добавил зверь.
– А он нашел меч, - подтвердил Нивен.
Алеста вздрогнула в очередной раз. Теперь Нивен что - подыгрывает зверю в беседе? И смотрит бесцветно, но в глубине глаз будто прячется едва уловимый насмешливый вызов?
“Может, проще будет, если он меня сразу убьет?” - подумала Алеста, сердце которой уже не было готово переживать все новые сюрпризы. Которая, глядя на нового, совсем взрослого Нивена, вдруг подумала: что, если все это время она врала себе? Что, если не от чудовища избавилась тогда - от человека? И его жестокость - не его? Что, если он этой жестокости научился, потому что больше ничего не знал?
– Какой меч?
– тихо и устало спросила она.
– Большой, - сказал зверь.
– Железный. В скульптурной груп-пе.
И Нивен снова покосился на него. И теперь Алесте почудилось во взгляде вполне человеческое и в данном случае весьма понятное раздражение.
– Которую ты сломал хвостом, - сказал Нивен, глядя зверю в глаза.
– Обоими. Хвостами. Или рогами.
– Не рассмотрел?
– сочувственно уточнил зверь.
– Спрятался в башне?
– и со странной интонацией добавил, будто передразнивая.
– “Я лучше тут посижу”.
– Там было Озеро Скорби, - отчеканил Нивен.
– В него нельзя было прыгать.
– Ну, прыгнули же, - пожал плечами зверь.
– И ничего. Выплыли.
– Вып-лы-ли, - все так же ровно, но очень четко, почти по слогам сказал Нивен.
– Ага. Выплыли.
– Он повторяет слова, - доверительно сообщил зверь Алесте.
– Постоянно. Считает, что разговаривает, но на самом деле просто повторяет слова.
– Вы прыгали в Озеро?
– еле слышно уточнила она, потому что совсем запуталась.
– Я его туда бросил, - похвастался зверь.
– А я его оттуда вытащил, - сообщил ей Нивен.
“Как дети малые”, - с легким ужасом отметила Алеста. Ее снова бросило в дрожь от одной мысли, что Нивен, ее Нивен, может кого-то откуда-то вытащить. Утопить - куда ни шло. Но спасать - этого он никогда не умел.
“А может, - подумала она, - не считал целесообразным? А зверь на твоей стороне - это весьма целесообразно, когда тебя пытается убить весь Нат-Кад”.
– И теперь, - вновь заговорил с ней Нивен, а Алеста, столкнувшись с его взглядом, вспомнила, что дети бывают особенно жестокими с теми, кто им не нравится. И она Нивену совершенно не нравится.
– Мы здесь.