Мы, монстры. Книга 1. Башня
Шрифт:
Она накинула еще один морок. Просто так. Потому что старухе не пристало быть влюбленной. Даже в существо, которое очевидно намного древнее ее самой. Только страдает проблемами с памятью.
Глава 47. Мертвые
Тейрин сел на ложе, сжав в руке кинжал. Судорожно вдохнул воздух, и еще, и еще, пытаясь надышаться, потому что он снова задыхался во сне, и было страшно, и что-то грохотало, и только потом он понял - грохотало не во сне, здесь, в Нат-Каде.
А сейчас он впервые
И задохнулся во второй раз. А она полуобернулась к нему и тихо заговорила, и впервые голос прозвучал не в голове - в его комнате.
– Затхэ, - сказала она.
– Я думала, тьма приближается в лице Лаэфа, но это - Затхэ. Меня обманули.
“Думала, тьма приближается?
– подумал Тейрин.
– А как же: ничего не бойся, мальчик, я знаю, что делаю? Ждала Лаэфа - и мне не сказала?”.
А еще он услышал в ее чистом голосе легкую горечь разочарования. Едва заметную, но Тейрин всегда умел хорошо слушать. И трезво мыслить. Даже проснувшись посреди ночного кошмара и обнаружив себя в еще одном.
Тейрин поднялся и решительно направился к двери. Подхватил плащ со спинки кровати, набросил на ходу.
***
Плащ летел, струился за ним и, поворачивая за дверь, Тейрин легким привычным движением отбросил его назад. И тот послушно скользнул следом, как Эрхайза за Лаэфом.
Сорэн смотрела уже не в окно - ему вслед.
Она ведь и правда чувствовала Лаэфа рядом, не это отродье - самого Лаэфа. А с этим - даже играть не интересно. Послать вслед дикого даарского охотника - и пусть разбирается.
Но Ух’эр-то каков. Мерзавец. Лживая гадина. Весь в старшего брата.
***
Ух’эр пришел тогда к ней - когда с Затхэ было покончено - он пришел. Сорэн сидела у окна, перебирала лучи света, глядела сквозь них, слушала пение птиц, а он, гадость, как-то пролез. Оказался рядом - и не почувствовала.
Поднял ладонь - и лишь тогда увидела, как сидит на мраморном крыльце, как сам ладонь под лучи подставляет и наблюдает, а те проходят сквозь. Ух’эр не отбасывает тени - может, потому так тянется к Лаэфу, чтоб хоть какая-то тень рядом была.
– Странно, что брат боится их, - хмыкнул он, проворачивая ладонь. Покосился на Сорэн хитро, добавил.
– Их ведь нет на самом деле. Не ухватишь, не укусишь.
И оскалил зубы в кривом оскале. А потом рассмеялся неожиданно, откидывая голову назад. И как часто бывает, когда видишь что-то в лучах впервые, Ух’эр увиделся ей совсем другим.
Сейчас он казался не безумным - счастливым. Хотя потом, гораздо позже, она поняла: это не глаза его сияли, они отражали сияние Ирхана.
Но тогда она подумала - а если он останется здесь надолго? Если согреть его лучами, если обнять теплыми ветрами, - починит ли это его? Исправит ли? Ей показалось, ему тут может быть спокойно. А пару веков в покое - не принесут ли такую нужную ему передышку от вечного безумия?
Пару веков покоя и света и никаких отравленных змей под ногами.
–
– мягко спросила Сорэн. Подошла. Он оборвал смех внезапно, сжался, смотрел настороженно. Будто боялся, что она ударит.
“За что же мне тебя бить?
– удивилась Сорэн.
– Ты на моей стороне. Ты должен знать, мальчик, своих союзников я не трону. И никому не дам в обиду. Перейдешь на мою сторону - больше никогда не увидишь змей”.
Ни змей, ни монстров.
– Его больше нет?
– спросила она.
– Его больше нет, - отозвался Ух’эр, вновь поменявшись. Теперь едва заметно ухмылялся, глаза щурил, будто свет внезапно стал мешать на нее смотреть. А ухмылка была не его. Неуверенной и слабой.
– Докажи, - Сорэн села рядом и положила свою ладонь поверх его руки. Заглянула в глаза, и он медленно развернулся к ней. Улыбнулся неожиданно широко, рванул за собой за руку, вскакивая, и перед их ногами разверзлась бездна.
– Что ты… - начала она.
– Доказываю, - шепнул ей Ух’эр и потащил за собой.
***
Царство мертвых было темным. Серым.
В нем было тихо, и мертвецы, слуги Ух’эра, сновали по черным дорогам бесшумными тенями. Он покосился на нее, хитро подмигнул и приложил палец к губам. Потянул за собой.
А потом - в еще одну бездну.
И там, в замурованных наглухо подвалах, показал клетку, что стояла в самой глубине. А в клетке - исполосованное, разодранное тело монстра.
Посмотрел в глаза, внимательно и неожиданно серьезно.
И Сорэн почудилось: впервые видит настоящего Ух’эра. Безо всех его бесчисленных масок. Потом она узнала: она видела очередную маску. Потому что все, что есть у Ух’эра, - это маски. Все, что есть от Ух’эра, - это маски.
Сейчас у него был твердый взгляд. И мягкие губы. И тихое дыхание.
***
Она не могла спасти Лаэфа, потому что Лаэф - тень. Но этого, живущего в бесшумных тенях, она может вырвать из них. Унести в мир, где поют птицы и можно играть с лучами Ирхана. И Ирхан признает его, рано или поздно, но признает.
Конечно, он безумен. Он не должен быть здесь. Его место - рядом с ней.
И теперь Сорэн сжала его руку и повела, понесла за собой, ввысь, прочь от шепота и полумрака, в свой мраморный дворец. И там, во дворце, он снова оказался другим в свете дня.
Настоящим. И очень серьезным. И смотрел в глаза так, как никогда и никто.
– Сорэн, - тихо сказал он.
– Я исполнил договор. Теперь твой шаг.
Она провела рукой по его щеке, и он закрыл глаза, потянулся за ее прикосновением, и ее белая ладонь задержалась. Скользнула к губам. К шее.
– Прости меня, - тихо сказала она.
– Ты не исполнишь обещания?
– спросил он, не открывая глаз.
– Если победишь?
– Исполню, мальчик, - уверенно ответила она, рука скользнула на его плечо, и плечо она крепко сжала.
– Тебя не трону. Оставайся здесь. Сейчас. Оставайся со мной.