Мы, монстры. Книга 3: Зверь

Вернер Тим

empty-line/>

В Северном порту не изменилось ничего.

Всё так же людно, чуть менее шумно в сравнении с крикливыми южными портами — словно холод приглушает голоса. Да и вообще — на севере всегда народ более молчалив, они же, черт их дери, суровые северяне, они делают — не говорят.

Йен только другой.

Впрочем, последний свой шаг он тоже сделал без лишних обсуждений.

“Последний ли?” — подумал Нивен, шагая вдоль кромки воды, которая сегодня

была темной — Ирхан словно истратил вчера все силы, и сегодня почти не показывался из-за тяжелых темных туч. Ну а чего ему показываться? На Йена-то больше светить не надо…

“Такие не умирают, — думал Нивен, то и дело бросая взгляды на накатывающие на берег волны, будто ждал, что очередная волна вынесет Йена на берег. — Такие не умирают — тому доказательство голоса внутри…”

И тут же задумался: это он только что подумал?

Он сам?

Или писклявая Эйра снова шептала на ухо?

Она то и дело лезла в голову, настойчиво требуя: спаси его, спаси, спаси…

“Спасти кого?” — спрашивал у нее Нивен. Ух’эр четко сказал: Йен больше нет, нигде нет.

Кому из них верить, если все древние боги врут, как дышат?

Этого Нивен не знал. Но уже умел делать то, что правильно: поступать вопреки. На Лаэфе натренировался. И теперь, зачуяв голос кого-нибудь из них в себе, тут же делал наоборот.

Что до Йена…

Это в конце концов, его решение, и он слишком настойчиво стремился к тому, чтобы воплотить его в жизнь. Предпочел уйти, пока не превратился в монстра. Даже если он существует сейчас где-либо, в какой-либо форме, если Нивен попытается вернуть его, спасти, как наивно надеется Эйра, — что именно он спасет? Кого вернет?

И — как?

Откуда?

— А ты подумай, — мягко шепнула в голове Эйра, и теперь Нивен точно услышал: это она.

— Он не умеет, — раздраженно отозвался Лаэф.

“Умолкните… — устало подумал в ответ им. — Хватит! Хватит, хватит…”

И не заметил человека, идущего навстречу. Потому толкнул плечом.

Человек, огромный, грозный и бородатый, развернулся так круто, что с его широких плеч чуть было не соскользнула небрежно наброшенная меховая накидка, а темные глаза вспыхнули в предвкушении — человек явно жаждал драки.

Нивен развернулся ему навстречу. Громыхнул вдали гром, и Нивен понял: сейчас он убьет. Он вдохнул на развороте, а на выдохе — убьет. Иначе он не выдохнет. Задохнется. Убить будет легко, быстро, у мужика кинжал на поясе, идиот повесил его так, что хватай и втыкай. И кровь прольется, теплая, сладкая…

Нивен улыбнулся. Рука дернулась к капюшону — он хотел, чтобы

человек перед смертью видел его глаза. Которые — он знал — светятся сейчас ослепительно-белым.

Впрочем, нет.

Не он этого хотел.

Нивен медленно, через силу, выдохнул и опустил руку.

— Прости, — сказал мужику.

И продолжил путь.

“Ну давай, — подумал он. — Вот моя спина, прямо перед тобой. Давай, попробуй…”

Впрочем, нет.

Не он это подумал.

“Сидеть!” — процедил Нивен про себя.

— Я тебе пос-сижу… — угрожающе прошипел в ответ Лаэф.

А Нивен улыбнулся еще раз. Да, в нем все еще было слишком много убийственной ярости, в нем было слишком много силы, но пока еще — ему решать, на что эту силу тратить. На людей или на богов.

И только когда разберется с богами, когда научится отличать свои мысли от чужих, попробует разобраться с тем, которые из мыслей о Йене — его собственные. Что именно сделал Йен. И как это исправить

И не глупо ли надеяться на то, что можно что-то исправить. Ведь это Эйра надеется — не он. А Эйра, как известно, та еще дурочка…

Портовый кабак был, как обычно, полон. И тоже по-северному немногословен. Правда, человек, на которого Нивену указали, общался с соседом по столу, но человек явно был не местным, ему простительно. Он, здоровенный и загорелый, кутался в теплую накидку, потому выглядел еще больше.

“Сейчас, наверное, холодно…” — подумал Нивен. Он не чувствовал.

Пил человек явно не первый кувшин — чтоб согреться, наверное. Может, это развязало ему язык, а может, сосед попался понимающий. Нивену было все равно.

Он подошел, сел на лавку напротив, и человек осекся, поднял на него мутный взгляд.

— Нужно уплыть, — сказал Нивен и ссыпал монеты из кошелька себе в ладонь. Показал мужику, тот попытался сосредоточить взгляд. Трудно, наверное, считать монеты, когда они расплываются перед глазами.

Впрочем, и так должно быть видно: там достаточно.

— Мне сказали, — продолжал Нивен, — твой корабль будет идти мимо Серого острова.

— Причаливать к нему не буду, — ответил капитан.

Нивен коротко кивнул.

Естественно. Туда в здравом уме никто не полезет. Там, говорят, призраки. Там, говорят, сама Смерть ходит и каждому, кто оказывается близко, заглядывает в глаза. Только вот — Нивен прекрасно знает, где на самом деле ходит Смерть. А если кто попытается заглянуть ему в глаза…